Черный Город
Шрифт:
Кассандра неохотно кивнула в знак согласия, однако, зная ее достаточно хорошо, я понимал, что она отнюдь не станет довольствоваться лишь славой первооткрывателя и что, если нам удастся выбраться из этого заброшенного города живыми, наверняка попытается сюда вернуться, чтобы лично найти ответы на все вопросы, на которые мы пока что не могли ответить, причем она сделает это, даже если заброшенный город уже будет находиться глубоко под водой.
91
— Интересно, а что означают эти рисунки вон там, на потолке? — спросила Анжелика, меняя тему разговора и направляя свет своего фонарика вверх — туда, куда мы пока еще не смотрели.
Кассандра тоже осветила своим фонариком несколько больших рисунков, которые, похоже, не имели никакого отношения к тому, что было изображено на барельефах.
Эти рисунки представляли собой несколько концентрических кругов (я насчитал их шесть или семь), на краю каждого из которых был нарисован другой, маленький круг, — как кольца разных размеров и с разными по величине жемчужинами, расположенные одни внутри других. Данные круги показались бы мне всего лишь украшением, если бы от пятого из них не была проведена длинная — идеально прямая! — линия, заканчивающаяся на небольшом расстоянии от пятиконечной звезды, рядом с которой виднелись две другие, но уже маленькие звездочки и маленькая спираль. Вокруг этой спирали имелось множество беспорядочно расположенных точек различных размеров.
— Понятия не имею, — пожала плечами Касси, — наверное, это какое-то украшение.
— Не знаю, что и сказать… — пробормотал я, разглядывая эти линии и круги и не видя в них какого-либо смысла. — Мне кажется, что эти рисунки уж слишком сложные, чтобы быть всего лишь ничего не значащим украшением.
— Может, ты и прав. Однако у нас нет никаких зацепок, с помощью которых можно было бы разгадать их значение, а потому никакой информации они нам не дадут, — сказала Касси, снова вернувшись к созерцанию барельефов на стене.
Мы еще некоторое время медленно ходили перед этими барельефами, завороженно глядя на них и ломая себе голову над тем, насколько правдива изображенная на них история… И тут вдруг висевшая у меня на ремне портативная радиостанция, начав потрескивать, напомнила мне о реальной действительности.
— Они пытаются с нами связаться, — сказал я, доставая радиостанцию из чехла и затем крутя колесико регулирования громкости.
— А почему они ничего не говорят? — спросила Анжелика.
— Мы находимся под землей, — недовольно пробурчал я, злясь на самого себя из-за того, что упустил это из виду. — Здесь нормальная радиосвязь невозможна.
— У них, наверное, какие-то проблемы, — встревоженно произнесла Анжелика. — На них, возможно, напали эти…
— Возможно. Нам пора идти.
— Но ведь… — начала было возражать мексиканка.
— Нам нужно узнать, что там у них случилось, — перебил я ее. — Может, ничего и не случилось, может, они просто случайно нажали на кнопку вызова. Но нам в любом случае нужно выяснить, что там у них происходит. Мы не имеем права рисковать.
— Черт бы по… — Кассандра сердито покачала головой, но, тем не менее, направилась к выходу. — Ладно, пойдем, — недовольно пробормотала она.
Мы с бразильянкой последовали за ней, бросив последний взгляд на эти загадочные золотые барельефы, медленно растворявшиеся в полумраке подземного помещения по мере того, как мы от них удалялись.
Мы пошли назад по все той же галерее и снова оказались в «золотом зале», где находилась окровавленная статуя в своем «одеянии» из трупов. Однако там все было тихо.
Я достал портативную радиостанцию и нажал кнопку вызова.
— Профессор, Валерия, вы меня слышите? — спросил я.
— Улисс? — послышался из радиостанции слегка искаженный голос профессора. — Куда, черт побери, вы запропастились? Мы несколько раз пытались с вами связаться.
— Здесь, под землей, очень плохое качество радиосвязи. У вас там какие-то проблемы?
— Проблемы? — спросил профессор таким тоном, как будто мой вопрос его удивил. — Нет, никаких.
— Тогда почему вы пытались с нами связаться? Мы ведь договорились, что будем использовать радиостанцию только в том случае, если…
— Вам нужно немедленно прийти сюда.
Кассандра, разозлившись, выхватила радиостанцию у меня из рук.
— Профессор, — воскликнула она, с трудом сдерживая свой гнев, — мы обнаружили просто невообразимые барельефы, которые стали внимательно рассматривать! На этих барельефах изображена история «древних людей»! Мы не могли найти ничего более значительного, чем это.
— Поверь мне, мы нашли нечто гораздо более значительное.
Мексиканка, вместо того чтобы ответить, озадаченно уставилась на радиостанцию с таким видом, как будто последняя реплика профессора была произнесена не им, а самой этой радиостанцией.
— Что вы там еще выдумываете? — наконец сказала Кассандра, поднося радиостанцию поближе к своему рту. — Вы что, не слышали, что я вам только что сказала?
— Я все прекрасно слышал, дорогая моя, — спокойно ответил профессор. — Однако то, что вы там нашли, — отнюдь не самое важное.
— То есть как это не самое важное? — Кассандра, произнеся эти слова, повернулась ко мне с таким видом, как будто ожидала, что я покручу пальцем у виска и скажу, что мой старый друг профессор выжил из ума. — Как… как вы можете такое говорить? — с трудом выдавила она из себя.
— Идите сюда и все узнаете.
— Но я… мы… барельефы…
Я выхватил у нее радиостанцию и нажал кнопку прекращения разговора.
— Пойдем, — сказал я, запихивая радиостанцию обратно в чехол.
Чувствуя, что мне едва ли не в затылок дышат идущие вслед за мной Анжелика и раздосадованная Кассандра, я, выйдя через один пятиугольный вход и затем войдя в другой, расположенный напротив первого и идентичный ему по форме и размерам, углубился в галерею, тоже пятиугольного сечения. Однако на этот раз я шел уже намного быстрее: мне было очень интересно узнать, что хотел показать нам профессор Кастильо.
Когда мы втроем подошли к концу галереи, нам стало видно, как отражается от стен свет фонариков и факелов профессора, Валерии и Клаудио. Я на всякий случай погасил свой фонарик и, выставив перед собой автомат, осторожно заглянул в находящееся за галереей помещение, чтобы убедиться, что там и в самом деле ничего плохого не произошло.
Профессор, Валерия и Клаудио находились внутри помещения, которое было по форме и размерам идентичным тому помещению, в котором мы обнаружили барельефы, повествующие об истории «древних людей». Однако здесь на стенах не было ни барельефов, ни рисунков, ни надписей. Профессор, стоявший рядом с Валерией и Клаудио в дальнем углу зала, взглянул на нас. Он замер, скрестив руки на груди, и смотрел с таким видом, с каким не отличающийся терпением учитель смотрит на непослушных школьников.