Черный капеллан
Шрифт:
Протокол первичного осмотра тела
Мужчина, примерно за тридцать, коротко стрижен, одет в сорочку белого цвета и серые брюки, на ногах туфли черного цвета. На шее цепочка из серебристого блестящего металла двойного плетения. На руках имеются следы сбитых костяшек, возраст около трех дней.
Предварительная причина смерти – огнестрельная рана в живот.
Тип оружия и патрон на данный момент не установлен.
По предварительным оценкам, смерть наступила не позднее трех часов назад.
Судя по позе,
Тело расположено примерно в трех метрах от главного входа, уложено лицом вверх. Характерные следы на стене позволяют судить о том, что убийца стрелял от входа. Расположение следов это подтверждает.
Комментарий службы церковного дознания и посмертия
Ввиду сложившихся обстоятельств применение реанимационного воздействия первого уровня считаю обоснованным и не противоречащим доктринам церкви. В связи с вышеозначенным, применение санкций в адрес медиатора третьего класса Камаля считаю избыточным. Считаю обоснованным направить медиатора третьего класса на повторное прохождение инструктажа о правилах ведения реанимационных мероприятий с занесением результата в личное архивное дело.
Старший дознаватель Службы Церковного Дознания и Посмертия – Кардинал В. Валорис .
Инструктаж проведен в полном объеме. Сроки итоговой аттестации медиатора на класс оставить без изменений. Результат аттестации приложен к архивному делу 121-042-982-074/1.
Дознаватель Службы Церковного Дознания и Посмертия – св. отец Варломо.
Я, офицер имперского сыска, полицмейстер 1 ранга Марианна д’Алтон, н. л.д/н.ж 220551, сообщаю, что являюсь свидетелем процесса допроса реанимированного человека.
Перед лицом настоятелей церкви я подтверждаю, что все записанное далее является точной записью допроса, проведенного в моем непосредственном присутствии. Все фразы, а также действия переданы мной в точности и без искажений.
14 марта 1847 года
Протокол допроса реанимированного человека
И.К.: В присутствии свидетелей проводится процесс допроса реанимированного человека. Допрос проводит зарегистрированный и лицензированный медиатор третьего класса на службе Имперского сыскного отделения, инспектор криминального отдела Йона Камаль.
Реанимационные процедуры проводятся примерно через два с половиной часа после наступления смерти.
Вступаю в контакт с предположительной тенью умершего. Ты здесь?
Н.: Я здесь.
И.К.: Являешься ли ты человеком.
Н.: Да, я являлся человеком.
И.К.: Ты осознаешь собственную смерть?
Н.: Да, инспектор. О вас ходило много слухов в армии, так что я понимаю, отчего со мной говорите именно вы.
И.К.: Ты готов ответить на мои вопросы?
Н.: Да, инспектор, это все, чем смогу вам помочь. Простите.
И.К.: Не извиняйся.
Н.: Данниель Вальтер.
И.К.: Служил?
Д.В.: Вторая ударная армия, второй гренадерский полк, третий взвод.
И.К.: Второй гренадерский. Это не тот, что под командованием фон Калстрена?
Д.В.: Так точно. Старый хрен нами командовал. [Фрагмент удален. Причина: богохульство.]
И.К.: Да, помню, вас под Сен-Лавалем нехило так прижали.
Д.В.: Если бы не ваши ребята тогда, сержант.
И.К.: Ладно, давай по делу. Что тут стряслось? Странное что-то помнишь?
Д.В.: Тут все странное, сержант. Я сегодня как заступил, так и почуял сразу – херовый будет день. Все как-то суматошно казалось. Народа вроде и мало пришло, а суматошно.
И.К.: Поясни.
Д.В.: Люди… они какие-то шумные были, напряженные, что ли. Не знаю. Бабка пришла в обед, требовать деньги для сына. А сын по бумагам мертвый уж три года как. Мы ей объясняем, а она орет. Там еще пара ханыг ввалилась. Левые бумажки хотели впарить, типа ветераны.
И.К.: Что за типы?
Д.В.: Аферисты. Я на них взглянул, так сразу все понял: штаны от пехотного мундира, рубашка флотская, сапоги еще какие-то стоптанные до подметок. Ряженые, одним словом. Я им намекнул, что так делать нельзя.
И.К.: Они?
Д.В.: Рамсить начали. Говорю: где служили? Имя ротного? В ответ молчат, а потом как начали… Типа я – крыса тыловая. А я весь срок под обстрелами на первой линии. Я на гуттские пулеметы шел…
И.К.: Что дальше?
Д.В.: Одному я нос сломал. Второй ушел. [Фрагмент удален. Причина: нарушение общественных норм и морали.]
И.К.: Чем бил?
Д.В.: Завалил да ногами отрихтовал.
И.К.: Что помнишь про нападение?
Д.В.: Да толком не помню… работали до десяти, звонок. Велено остаться до полуночи и принять деньги. Я отзвонился жене, что задержусь… Она в курсе? Что меня… это… того?
И.К.: Данниель, не отвлекайся. Отзвонился, что потом?
Д.В.: Потом, в полночь, пришел курьер. Со мной девчонки задержались. Они должны были деньги принять, все опечатать. Я как лишняя подстраховка для них остался.
И.К.: Курьера знал?
Д.В.: Нет, он пароль сказал и бумаги показал. Там все четко – подписи, печати, все на месте.
И.К.: Понял. Что по нападению?
Д.В.: Курьер только вышел в холл, я дверь открыл… а мне дробаш в рыло.
И.К.: Восьмерка.
Д.В.: Она, родимая.
И.К.: Уверен?
Д.В.: Я с такой половину гуттского дота положил. Не перепутаю. Смотрю. Никого не провоцирую.
И.К.: Говорили что-то?
Д.В.: Жестами общались. Меня положили, один стал надо мной, коленом прижал. Второй курьера взял.
И.К.: А остальные?
Д.В.: Третий не суетился… он за деньгами пошел.
И.К.: Четвертый?
Д.В.: Не видел никого. При моей жизни точно его не было.
И.К.: Хорошо, что-то по нападавшим можешь сказать?
Д.В.: Резкие, шо понос. На что я парень боевой, а меня скрутили влет. Я дернулся, думал, что смогу уйти. А мне дроби в спину… я и… того.