Черный космос
Шрифт:
– Чего у них там стряслось, интересно?! – вздохнул я и, оставив в покое неисправный механизм, выпрямился в полный рост. Лучше видеть окружающий мир данный маневр не помог по причине заляпанности лицевого щитка. Кое-как оттирая с него грязь, медленно, вразвалочку поплелся к двери. Спешить причин уже не имелось.
…Станция представляла из себя большой цилиндр с гроздью хаотически налепленных наростов. И отсек гидропоники, вынесенный на самую верхушку, был одной из этих самых основных секций. Перебраться из него куда-нибудь за минуту было невозможно. Во всяком случае, в водолазном скафандре, измазанном в грязи по самые уши. Нельзя сказать, что внутренние помещения космических объектов стерильно чисты, но они к этому стремятся. Почвы нет, осадков нет, природного мусора нет, а искусственный легко убирается и почти не пачкает. Стать всеобщим посмешищем, извозюкав все в питательной суспензии, и заработать выговор за антисанитарию? Благодарю покорно, дураков нет, они на Земле куковать остались. Хотя желтая тревога вещь достаточно серьезная, но во что она выльется, еще
Выйдя из отсека, где произрастали растения, я, двигаясь по особому углубленному желобу, куда стекала вся грязь, дошагал до душевой кабинки. У инженера-гидропоника мало официальных преимуществ, по сравнению, скажем, с пилотом. Зато имеется служебный доступ к нелимитируемым запасам чистой воды, которая из помывочной потом идет к ждущим ее корням. Парочка намеков от желающих немного поплескаться в душе – удовольствии, на космическом объекте крайне дорогом, уже была мне сделана. Один отклонил, а второй принял, ибо озвучила его работница из медицинской части, все еще очень недурно выглядящая и ничего не имеющая против того, чтобы ей потерли спинку.
– Основные секции герметизированы, – пробубнил динамик в шлеме. – Всем занять свои вахты по расписанию. В случае необходимости перейти в другой отсек, пользуйтесь внутренними шлюзами, предъявив допуск соответствующего уровня.
– На пост прибыл, – буркнул я в никуда, просто дурачась. Без получения специальной команды передатчик моего костюма не срабатывал. – А теперь, может, соизволит мне кто-нибудь объяснить, что происходит?
Но заместитель гласа божьего молчал. Пришлось, содрав с рук герметичные перчатки, идти к своим вещам и выуживать оттуда браслет-коммуникатор, соединенный с местной компьютерной сетью, при помощи которой распространялись последние новости станции, чтобы выяснить причину переполоха.
– Внимание! – Мои глаза забегали по строчкам мигающего поверх интерфейса текста. Вообще-то можно было перевести свой наручный компьютер и в режим, когда интересующая информация выводится сразу звуком, но читать все же удобнее. – Вблизи станции обнаружено пять больших кораблей компании «Минералы Космоса» в сопровождении десятка истребителей. Причины, по которым они оказались здесь такой большой группой, выглядят не слишком-то убедительно. Всем приготовиться к отражению возможной атаки.
– Кратко, лаконично, информативно, – озадаченно пробормотал себе под нос я, осмысливая новые данные. – Узнаю стиль Олега. Вот только чего ж мне теперь делать? Допуска, позволяющего покинуть запечатанный отсек, у инженера, обслуживающего гидропонику, нет. Станции обстреливать и уж тем более взрывать не принято без достаточно веских оснований. При этом ведь теряются деньги, которые могут стать добычей нападавших, а значит, можно ждать абордажной партии. И, если я хоть что-то в них понимаю, по крайней мере, одна волна десанта захочет вломиться через такую очевидную цель, как верхняя палуба. Или условно нижняя, смотря, что брать за точку отсчета.
Вообще-то, по идее, здесь куда уместнее смотрелся бы шлюз или, к примеру, радар. Увы, при планировании внутренних помещений первые обитатели этого герметичного кусочка железа жизненно важные узлы перетащили совсем в другие места, руководствуясь какими-то своими туманными причинами. А в оставшееся без полезной нагрузки помещение впихнули первое, что на ум пришло. Гидропонику.
– Кажется, пора начинать молиться за нашу авиацию! – нервно хихикнул я, стуча по браслету и пытаясь выбить из тупой аппаратуры со встроенным экраном картинку с радаров станции. В обычное время она была вполне общедоступной, и вряд ли что-то изменилось с включением желтой тревоги. Спустя примерно полминуты мои попытки увенчались успехом. Карта системы открылась, правда, в максимальном увеличении. К краю экрана жались почти наползающие друг на друга значки базы и потенциально опасной группировки кораблей. По центру вращалось местное солнце, носящее, как, впрочем, и вся система, невзрачное название «Ящер 12». Да уж, вояки, которые отобрали ее у рептилоидов в самом начале войны, фантазией не блистали. Во всяком случае, про звезду, носящую имя «Ящер 84», я слышал. Скорее всего, ее земляне прибрали к рукам в самом конце конфликта, но затрудниться чем-то отличным от постановки очередного порядкового номера, умаявшись после ратных трудов, посчитали для себя излишним. Примерно на половине пути от светила к границам системы ярко-белым мерцал значок станции Т-перехода. Еще мертвенную черноту космоса расцвечивали сотни желтых точек. Старатели. Основной контингент вольных жителей космоса, дающий метрополии минералы, а компании «Звездный камень» и мне лично весьма неплохие доходы. Несколько зеленых точек обозначали наши баржи, скитающиеся в звездной системе из угла в угол, собирая сырье и избавляясь от сваленных в их недра товаров. Но все они, кроме одной, выполнявшей роль флагмана и личного корабля Олега, были слишком далеко. Тот звездолет, на котором я покинул Землю, являлся самым бронированным, самым вооруженным и самым новым из крупных кораблей крохотного флота маленькой корпорации. Он почти всегда стоял пристыкованным к станции и теперь наверняка спешно разводил пары, готовясь выйти на боевое патрулирование.
– Негусто, – вздохнул я, увеличив масштаб и разглядев соотношение сил. Группировка «Минералов космоса» не отличалась своей численностью от заявленного. Но вот наши силы выглядели на ее фоне как-то… жидковато. Шестерка истребителей и всего одна, хоть и весьма сильно переделанная под военные нужды баржа. Впрочем, еще одна грузовая посудина находилась, как выяснилось, не так уж далеко и могла прибыть на помощь в течение одного-двух часов. Но сильно картину это не меняло. Если Олег не решил приберечь в рукаве какой-нибудь козырь, то в случае атаки нам придется солоно. Турели на корпусах станций почти никогда не устанавливаются. В условиях космоса, когда атака возможна в прямом смысле со всех сторон, фиксированных на одном месте орудий потребовалось бы слишком много. Ими прикрывают лишь жизненно важные места, но разглядеть оружие с безопасной дистанции и высчитать сектор его обстрела, куда залетать не рекомендуется, способен и самый тупой компьютер, соединенный с телескопом и подходящей базой данных. Да и выбить неподвижную цель, пустив выстрел из лазера чуть ли не с другого конца системы, после сложных, но возможных навигационных расчетов вполне реально.
Метки кораблей на экране дрогнули и пошли на сближение. Не повезет кому-то сегодня, и лишь время покажет, нам или им. Рейдерский захват в условиях космоса дело хоть и выгодное, но крайне опасное. Судя по названию корпорации, которой принадлежат вражеские звездолеты, они выбрали для себя ту же экологическую нишу, что и приютившая меня организация. И теперь явно пытаются расширить свой основной капитал путем присоединения чужих активов. Или же, как вариант, стремятся расширить сферу деятельности, в прямом смысле слова раздавив конкурентов. Будь сейчас на станции все наши корабли, атаку бы легко отразили. Увы, командующий чужим соединением явно не был профаном и хорошо подгадал момент. А может быть, и долго его дожидался. Надо бы узнать, что за корабли в последнее время прыгали в другие системы, откуда могли незаметно предупредить ожидающую удобного момента ударную группировку, не вывешивая своих переговоров в эфир. Впрочем, это не мое дело, пусть Олег разбирается, ему по должности положено. Если он, конечно, выживет.
Значки истребителей, наших и вражеских, стремительно сближались. Уверен, космос уже разрезают лазерные лучи их излучателей, стремясь поскорее распилить корабль противника вместе с пилотом. Я укрупнил, насколько возможно, картинку и принялся ждать. Да уж, это вам не стратегия хоть и в реальном времени! Жизнь в части зрелищности на голову проигрывает компьютерной игре, видны лишь значки кораблей, а о том, что на них творится, остается только догадываться. Вот один из наших истребителей моргнул и исчез, а на смену ему появился значок эвакуационной капсулы, в которой, может быть, находится живой пилот. А может быть, уже и не живой, кто знает, чем приложило его машину и куда. Да к тому же нет никакой гарантии в том, что спустя десяток секунд один из вражеских кораблей не наведет лазер на почти неподвижную и очень уязвимую цель и не испепелит ее. Опа! Так и случилось. Одним символом на экране стало меньше. Кого-то из наших асов можно вычеркивать из списков на зарплату. Надеюсь, это не одна из девочек Тома, со стариком я успел более-менее сдружиться, несмотря на стервозный характер его дочурки и ее подруг. Но, по крайней мере, теперь обитатели станции насчет своей будущей судьбы уверены на все сто. Захватчикам не нужен лишний персонал. Подать сигнал «Пленных не берем» более явно было бы сложно.
В круговерть истребителей медленно и величественно влезла боевая баржа нашего флагмана. Впрочем, значок ее был одинакового размера с мелкими и шустрыми корабликами, но это отнюдь не означало, что боевая мощь звездолета Олега аналогична им. Если враги не озаботились ядерными ракетами, которые в продаже принципиально отсутствуют, несмотря на пофигистское отношение Социальной Службы к обороту оружия, то им сейчас предстоит что-то делать с громадным стальным монстром, на бронированном борту которого помимо нескольких турелей имеется множество герметичных отсеков и дублирующей аппаратуры. Это вам не хрупкая скорлупка перехватчика, способная выйти из строя от попадания одного-единственного удачного импульса. Долбить подобный «танк» придется долго, стандартные лазеры ему не опаснее, чем нож медведю. И охотнику придется здорово рисковать своей шкурой, пытаясь добыть вожделенный трофей. Как бы в ответ на мои мысли сразу две иконки вражеских истребителей погасли. Но вот остальные, бросив преследовать разлетевшихся кто куда охранников станции, не выдержавших численного превосходства врага, окружили флагман.
Да уж, Олегу и его команде сейчас с вероятностью в сто процентов приходится туго. Не нужно обладать богатой фантазией, чтобы вообразить, какой ад сейчас там творится. В самом корабле наверняка стоит гробовая тишина, поскольку все одеты в скафандры, через которые затруднительно создать колебания воздуха. Если он там еще вообще остался при неизбежных пробоинах. Мат техников, латающих повреждения, ругань операторов стрелковых комплексов, отчаянно пытающихся нащупать лазерными стволами ускользающие цели, и отчаянные крики умирающих – все это сейчас раздается на волнах связи. К коей я отсюда подключиться не могу. И слава богу. Нервы целее будут.