Черный крест. 13 страшных медицинских историй

Шляхов Андрей Левонович

– Может к тебе маму вызвать? Мало ли, может родственная помощь какая нужна?

Услышав это предложение, Верочка опешила настолько, что чуть было не спросила: «Чью маму?» – но вовремя вспомнила, что мать ее мужа уже лет пятнадцать покоится на престижном Троекуровском кладбище. От мысли о том, что сюда, в эти сверкающие хоромы может приехать ее мать, давно забывшая, зачем нужны носовые платки, стаканы или пепельницы, Верочке стало плохо.

– Что с тобой? – всполошился Георгий Владимирович, заметив, как побледнела жена. – Сиди, не шевелись, я сейчас Елену Андреевну позову...

– Не надо Елену Андреевну, – простонала

Верочка. – И маму тем более не надо. У меня есть ты – и всё.

От этих слов Георгий Владимирович растаял настолько, что через неделю Верочке пришлось обзаводиться очередной шкатулкой для драгоценностей, четвертой по счету.

Пели в небесах ангелы, радуясь Верочкиному счастью, а силы зла тем временем готовили будущей матери пакость.

– Скрининговый тест позволяет нам оценить вероятность наличия у плода синдрома Дауна...

В своего гинеколога Анну Яковлевну Верочка влюбилась с первого взгляда. Если бы она могла сама выбирать себе маму, то выбрала бы вот такую – седую, ухоженную, подтянутую, с живыми, совсем юными, девичьими глазами и аристократическими манерами.

– Ой! – переполошилась Верочка. – Вы подозреваете у меня...

– Не волнуйтесь, Вера Денисовна, – врач накрыла руку пациентки своей рукой, – в вашем положении беспокойство противопоказано. Я ничего не подозреваю. Скрининговый тест входит в программу обследования, и проходить его вам придется дважды – сейчас и примерно через месяц, на шестнадцатой неделе.

– А что, с одного раза тест не выявляет синдром Дауна? – удивилась Верочка.

– Этот тест не выявляет синдром Дауна у плода, он только оценивает вероятность его наличия. – Анна Яковлевна порылась в ящике стола и протянула Верочке тоненькую брошюрку. – Вот, можете почитать на досуге.

– Спасибо. – Верочка сразу убрала брошюрку в сумку, чтобы ненароком не забыть ее в кабинете.

– Если вероятность оказывается высокой, мы делаем диагностический амниоцентез. – Анна Яковлевна поняла, что говорит слишком заумно и объяснила попроще: – Диагностическую пункцию околоплодных вод и тогда уже получаем окончательный ответ. Да или нет.

– Так, может, лучше сразу?.. – Верочка предпочитала ясность и ради нее была готова пожертвовать какойто толикой своих околоплодных вод.

– Не будем торопиться, Вера Денисовна. – Анна Яковлевна умела улыбаться не только губами, но и глазами, отчего улыбка выходила очень искренней и располагающей. – Вам удобно будет приехать послезавтра к девяти?

– Конечно.

– Сдадите кровь на гормоны, и сделаем УЗИ. Это и есть скрининговый тест. Компьютер объединит результаты обоих исследований и выдаст нам степень риска...

Брошюру Верочка прочла в машине, по дороге домой. Прочла внимательно, вдумчиво, но так ничего и не поняла. Какое-то воротниковое пространство, эстриол и фетопротеин... Только такие умные люди, как Анна Яковлевна, могут разбираться во всей этой муре. Но было ясно, что эти самые скрининговые тесты делаются по уму, а не для того, чтобы раскручивать на бабки богатеньких Буратин. Тут Верочка поймала себя на том, что машинально начала думать словами из лексикона Георгия Владимировича, и немного огорчилась. Так и с языка сорвется, не поймаешь. Предложит Анна Яковлевна: «Вера Денисовна, не хотите ли чаю? Или, может, минералочки?» – а в ответ услышит: «Чайку, если не в падлу». Вот уж позора не оберешься... И вообще, женщинам полагается облагораживать своих

мужчин, а не набираться от них всякого бескультурья. И еще Верочка запомнила, что хороший результат тестирования не должен превышать один к двумстам пятидесяти.

Какому-то безбашенному подростку приспичило перебежать Садовое кольцо прямо перед носом Верочкиного «Лексуса». Водитель скрипнул зубами и резко повернул руль вправо. Верочку качнуло, и в этот момент ей показалось, что кто-то легонько стукнул ее в живот изнутри.

– Ой!

– Вам плохо? – всполошился водитель. – Может, остановочку сделаем? Или?..

– Все нормально, – как можно тверже сказала Верочка. – Это я так, от неожиданности.

«Нет, наверное, все-таки ошиблась, – с сожалением подумала она. – Вроде как рано еще ему шевелиться».

Насчет пола ребенка Анна Яковлевна пока ничего не сообщала, но Верочка откуда-то твердо знала, что у нее мальчик, сын, Данилка. Имена наследников были согласованы родителями задолго до того, как Верочка забеременела. Если мальчик – то Даниил, если девочка – то Ксения. Красивые, старинные имена. Классика...

Первый тест выдал результат 1:145. Узнав его, Верочка испугалась настолько, что устроила в кабинете Анны Яковлевны истерику (хорошо хоть – тихую, интеллигентную) со слезами и заламыванием рук. Набежал персонал, Верочку уложили на кушетку, дали ей каких-то успокаивающих капель (от «расслабляющего укольчика» она отказалась наотрез – одни только кровоподтеки от этих уколов), затем Анна Яковлевна включила тихую музыку, похожую на журчание ручья, попросила всех удалиться, а сама села на стул возле Верочки и сказала:

– В первую очередь вам следует успокоиться. Нельзя на каждый пустяк реагировать столь бурно. Пожалейте себя, поберегите свою красоту. У тех, кто часто плачет, раньше появляются морщины.

Сама Анна Яковлевна выглядела так, как будто не плакала ни разу в жизни.

– На результат теста могло повлиять многое... – продолжила она. – Простуда, употребление некоторых пряностей...

– Я не простужалась, – всхлипнула Верочка, – и пряностями не увлекаюсь... разве что кофе с корицей пью... пила, до беременности...

Договорились на том, что Верочка будет умницей и через четыре недели сдаст тест повторно. Анна Яковлевна продержала Верочку у себя почти полтора часа и отпустила, только полностью убедившись в том, что Верочка окончательно успокоилась...

Повторный тест выдал еще более пугающий результат. Один к ста тридцати, ни больше ни меньше. Верочка восприняла это на удивление спокойно. Она уже успела убедить себя в том, что этот тест – полная фигня и неизвестно зачем врачи назначают его аж два раза. Наверно, и впрямь для того, чтобы вытянуть из клиентов побольше денег. На ее вопрос о том, почему же все-таки всем беременным не назначают сразу же диагностическую пункцию, Анна Яковлевна ответила так:

– Амниоцентез, конечно, дает нам много достоверной информации – о поле плода, о его генотипе, о наличии хромосомной патологии... Но это все же инвазивный метод...

– Какой? – переспросила Верочка.

– Метод, при котором что-то извне вторгается в ваше тело. Во время амниоцентеза иглой делают прокол передней брюшной стенки и матки, чтобы забрать несколько миллилитров оклоплодных вод, в которых содержатся клетки плода...

– Это не больно? – Верочка представила себе длинную и толстую иглу, и ей стало не по себе.