Черный лебедь. Тетралогия
Шрифт:
Реакция Кийо на мое прикосновение и ярко-красный цвет презерватива позабавили меня. Когда он был надет, я на мгновение залюбовалась Кийо. Все в нем было прекрасно: очертания тела, лепные мускулы, смуглая кожа. В тусклом свете луны его глаза были темны и требовательны. Две черные бездны жаждали поглотить меня. Я чувствовала его какое-то дикое, первобытное напряжение. Он взглянул на меня так же пристально, но тут же опрокинул на кровать рядом с собой и лег сверху.
Сначала он только целовал меня. Всюду. Кийо снова и снова пробовал на вкус мои губы и шею, водя по ней языком. После его вниманием
Затем Кийо опустился и потерся носом о чувствительную кожу между моими ногами. Он быстро провел языком там, где соединялись бедра, сделал глубокий вздох, уткнулся туда, словно хотел вобрать меня всю, потом выпрямился, лег сверху, и мы снова оказались лицом к лицу. Мое тело изнывало. Я никак не могла понять, почему мы все еще медлим. Не знаю, что было написано на моем лице, но Кийо улыбнулся. Это была понимающая, но какая-то животная улыбка.
— Ничто не может сравниться с запахом женщины перед тем, как овладеваешь ею.
— Овладеваешь? — Я рассмеялась. — Ты хочешь сказать, что я принадлежу тебе?
— Мы все принадлежим друг другу во время секса, Эжени.
Тут я почувствовала, как он проник в меня, неторопливо, будто украдкой, чтобы застать врасплох, но затем погрузился до самого основания. Я думала, что прелюдия, во время которой он исследовал мое тело, слегка расслабила его, но он, напротив, оказался еще крепче и мощнее, чем когда я надевала презерватив на его штучку. Кийо задвигался в жестком, быстром ритме, при котором любой другой мужчина кончил бы, наверное, секунд за тридцать. Однако я подозревала, что это не тот случай.
Так и вышло.
Я вонзила ногти в его спину и выгнулась наверх, чтобы как можно глубже вобрать его. Я чувствовала себя до боли наполненной, но это была хорошая боль, та самая, что граничила с наслаждением, неотделимая от него. Кийо двигался глубокими и быстрыми толчками, внимательно наблюдал за мной, ловил реакцию на каждое движение, каждую смену позиции.
Когда он затронул самое чувствительное место внутри меня, я раскрыла рот и стала вскрикивать все громче. Тогда он принялся вонзаться еще более яростно и неистово. Я уже не просто кричала, а вопила. Кийо передвинул руки и сжал мои запястья, сдерживая бьющееся тело. Рука, слегка поврежденная кером, отозвалась болью, но это чувство растворилось на фоне ощущения жидкого пламени, нарастающего между ног и готового взорваться внутри.
Да и сама я тоже позабыла о нежностях, вырвалась из его хватки, вцепилась Кийо в спину, вонзилась ногтями до крови, глубоко и неистово. Я понимала это, но остановиться не могла, более того, вонзалась все глубже, пока он снова не перехватил мои руки, сковав движения. Это был самый грубый секс, который мне доводилось пробовать, и, похоже, лучший.
— Не закрывай глаз, — велел он мне.
Я даже не поняла, что зажмурилась. Зрение казалось лишним на фоне всего того, что я испытывала в данный момент.
— Смотри на меня, — шепотом приказал Кийо. — Смотри на меня.
Наши взгляды приковались друг к другу. Напряжение внутри меня наконец-то достигло предела, взорвалось и вынудило тело биться в конвульсиях. Мои крики превратились в долгий стон, единственный способ озвучить чувства, пронизывавшие меня. Если вы думаете, что Кийо после этого остановился, то ошибаетесь. Он продолжал двигаться в том же обжигающем ритме, сдерживая меня, и это оказалось едва ли не лучше самого оргазма. По его лицу я видела, что мои реакции заводят его все сильнее и сильнее. В тот самый миг я принадлежала ему в точности так, как он и сказал.
Но тут моя бойцовская натура взяла верх. Я решила, что больше не желаю быть безвольным объектом. Доминирование и власть определяли мою жизнь, в том числе и секс. Я передвинула руки от его спины к плечам, воспользовалась элементом неожиданности, опрокинула Кийо на спину и удержала под собой, сжав ногами бедра. Удовольствие и удивление отразились на его лице. Он явно не ожидал, что я окажусь такой сильной. Потом Кийо попробовал сбросить меня, но я толкнула его назад. Движение вышло чуть более грубым, чем я намеревалась, но мужчина не возражал. Напротив, страсть в его лице только росла.
— Теперь подчиняешься ты, — прорычала я, прижимая ладонями его грудь.
Усмешка искривила губы любовника.
— Само собой.
Я снова направила его в себя, ликуя от того, что теперь была ведущей, стала двигаться вверх и вниз, нагнулась так, чтобы видеть, как он входит и выходит из меня. Выбившиеся длинные пряди моих волос свисали и касались его кожи. Они были цвета корицы, слишком светлые для каштановых и чересчур темные для рыжих, но в этом освещении казались черной завесой, разделявшей нас. Кийо убрал их в сторону и мягко положил руки мне под грудь, чтобы чувствовать ее движение во время моей скачки.
Теперь уже я сквозь пелену волос следила за лицом Кийо, контролируя его. Это было изумительно. Я двигалась все стремительнее и жестче, вонзала его в себя до самого конца, наблюдала и подстраивалась. Мне хотелось видеть выражение его лица, когда он кончит, лишится всех сил, потеряет самообладание.
То, что финал близок, я поняла, когда его руки оставили мою грудь, зато сжали талию и бедра. Пальцы Кийо вонзились в мою кожу так же крепко, как я до этого впивалась в него. Он не сводил с меня дерзких глаз, не боясь, что я вижу, как он приближается к кульминации. Я все неистовей стала подводить его к финалу и наконец услышала тихий исступленный стон. В тот миг, когда неотрывно смотревший Кийо уже изливался, его руки скользнули к моим лопаткам и внезапно расцарапали мне спину.
Я вскрикнула от удивления и боли. Какие же у него острые ногти! Или это не ногти, а когти? Я тоже поцарапала его, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что он сделал со мной.
Когда Кийо пришел в себя и его дыхание стало выравниваться после безумных спазмов, он, видимо, понял, что наделал.
— Господи!.. Прости меня, — сказал мужчина, все еще переводя дух.
Он притянул меня к себе и осторожно обнял так, чтобы не задевать разодранную спину. Я прижалась щекой к его теплой, влажной от испарины груди.