Черный лебедь
Шрифт:
– Но ты замуж выходишь.
– Кто тебе такое сказал? – весело и звонко рассмеялась она.
Как будто колокольчик счастья зазвенел.
– Твой отец.
– Слушай его больше! Ну, есть у меня мужчина. Но я тебе уже однажды говорила, что ради тебя брошу кого угодно. Ты только позови!
– Я бы позвал. Но не могу. Я инвалид, у меня стеклянный глаз.
– Да хоть пусть все будет стеклянным. Иди же ко мне!
Женя потянулась ко мне и впилась в губы жадным поцелуем. Это могло бы показаться естественным, если бы эти губы не были
Мама вернулась через два часа. Вместе с Леной. К этому времени мы с Женей уже вернулись в гостиную, взявшись за руки, сидели на диване. Я смотрел на ковер, на котором совсем недавно лежали добытые мною богатства, и думал о том, что Женя для меня гораздо большее сокровище, чем все злато мира. Счастье, которое испытывал я в тот момент, невозможно было купить ни за какие деньги.
– Голодные, наверное? – радостно улыбнулась мама. – Подождите немного, я сейчас.
Она скрылась на кухне, но Лена осталась на месте.
– А как же Алла? – удивленно спросила она.
– Какая Алла? – не понял я.
– Ну я же говорила. Ты ей нравишься.
– Я думал, ты пошутила.
– А ну-ка, а ну-ка, что там за Алла?
Женя возмутилась скорее в шутку, чем всерьез. Нечего ей бояться какой-то Аллы, если она знает, что во всем белом свете для меня не было дороже человека, чем она.
– Одноклассница моя. Сева ей нравится.
Лена продолжала глупить. А мне пришлось оправдываться.
– Я эту Аллу в глаза не видел.
– Она красивая. Так что, мне сказать ей, что ей ничего не светит?
– Можешь идти прямо сейчас, – сказал я.
– И скажи, что твой брат уже занят, – добавила Женя.
И влюбленно посмотрела на меня. Я был занят ею. И одна только мысль об этом возносила меня на самую вершину блаженства.
– Да ну вас! – махнула рукой Лена и вышла из комнаты.
– Красивая девчонка, – сказала Женя.
– Клянусь тебе, что я даже не видел эту Аллу!
– При чем здесь Алла? Я про Лену говорю. Красивая у тебя сестра.
– Графиня Сокольская как-никак, – улыбнулся я.
– Да? Я как-то не подумала, – улыбнулась она. – Скажи, если я замуж за тебя выйду, то могу называться графиней?
Конечно же, я понимал, что Женю совершенно не волнует графский титул. И если она захочет выйти за меня, то вовсе не потому, что я по праву могу считаться графом Сокольским. Могу считаться, но не считаюсь. И не буду считаться, потому что мне совсем не хотелось никому ничего доказывать.
– Можешь.
– Тогда я жду от тебя предложения руки и сердца.
– Шутишь?
– Ну как бы тебе сказать... И шучу, и нет. Я бы хотела стать твоей женой. Только не подумай, что я напрашиваюсь. Думаешь. Ну и думай. Мне все равно. Ты только не бросай меня, ладно?
– Ни за что на свете!
Поддавшись нахлынувшим чувствам, я крепко-крепко обнял Женю. Она не хотела, чтобы я ее бросал, а я очень-очень боялся ее потерять.
– Я был бы счастлив сделать тебе предложение. И если бы я знал, что ты действительно этого хочешь.
– Хочу ли я? Да я столько лет мечтаю об этом!
Я готов был прямо сейчас сделать ей предложение, но хотелось бы, чтобы это произошло в более торжественной обстановке. И тут меня осенило.
– Ты побудь здесь, я сейчас.
Я обещал себе, что никому не расскажу о найденных мною сокровищах. Только я должен был знать о них и мама. Но я же не знал тогда, что в мою жизнь ворвется Женя. А ей я мог доверить любой секрет. Мама меня поймет и не осудит. Я же видел, ей очень хотелось, чтобы у меня с Женей все сладилось.
Я закрылся на балконе, вытащил из-под груды хлама ларец. Мне очень понравился старинный перстень с витой двойной шинкой и темно-зеленым изумрудом в форме квадрата. Знать бы историю этого перстня. Но у мамы об этом спрашивать бесполезно. Темный лес. Бабушка бы рассказала, но ее нет. Никого нет, кто мог бы меня просветить. Да и какая разница, что за история у этого перстня была. Главное, что для него теперь начинается другая, новая история.
Когда я покинул балкон, Женя вместе с мамой хлопотала на кухне, о чем-то болтала с ней. Впрочем, я догадывался, о чем они могли разговаривать.
Я окликнул Женю, вместе с ней уединился в гостиной. Нежно взял ее за руку, опустился перед ней на одно колено и попросил стать моей женой. Конечно же, я понимал, какой идиотский вид при этом имел. И чтобы не усугублять ситуацию, поторопился надеть перстень на безымянный палец ее руки.
– Ой, что это такое? – встрепенулась она.
Улыбка сошла с ее лица, но восторг в глазах только усилился.
– Перстень. В знак моей любви, – промямлил я.
– Но это же очень дорогой бриллиант!
– Изумруд, – поправил я.
Но Женя не приняла поправку.
– Ты не понимаешь, бриллиант – это совсем не обязательно алмаз. Это огранка такая. Старинный перстень. Ой, а это не из ваших старинных реликвий?
– Угадала!
– Тогда я не могу это принять.
Она с явной неохотой сняла перстень с пальца и протянула его мне. Разумеется, обратно я его не принял.
– У нас еще много, – ляпнул я.
– О! Так вот куда подевались фамильные драгоценности! – расплылась в улыбке Женя. И, спохватившись, добавила: – Может, я что-то не то сказала?
– Все то. Это фамильные драгоценности. И если ты согласна принять мою фамилию, то этот перстень принадлежит тебе по праву.
Слышала бы это моя мама. Но, к счастью, она слишком занята была ужином. Или просто не хотела нас беспокоить. Впрочем, мне все равно было, что скажет мама. Тем более что ничего плохого она сказать не могла.
– Согласна ли я? Ну, конечно же согласна!