Черный легион Каллисто
Шрифт:
Немного погодя я оторвался от этих мрачных мыслей и спросил своего друга Валкара, есть ли у него идеи, как помочь Дарлуне.
Он мрачно пожал плечами.
– Пока нет, – признал он. – С того времени, как я отыскал тайный вход во дворец и сумел увидеться с принцессой, я прошу ее покинуть со мной город, но бесполезно. Для нее даже мысль о таком поступке невозможна, потому что тем самым она обрекает на смерть людей, которые ее любят и верят ей и которых она поклялась защищать. Увы, моя бедная сестра! Она беспомощна в такой ситуации.
– Сестра? –
– Да. Я думал, ты знаешь – конечно, это глупо с моей стороны. Меня на самом деле зовут Валкар, но я не из Ганатола, я принц ку тад. Мой отец лорд Яррак, дядя принцессы и предводитель ку тад во время ее пленения.
– Понятно. Да, я хорошо знаю лорда Яррака, он был моим хозяином до того, как я вступил в Черный Легион. Странно, он никогда не упоминал о сыне, особенно о сыне, который проник в Черный Легион. Ведь он знал, что я собираюсь делать то же самое.
– Мой отец, несомненно, считает меня мертвым, Джандар, убитым в уличной схватке, когда Чак Юл захватили город. В смятении мы разделились, и когда воины вместе с принцессой ушли из города, я остался. Меня спрятали друзья среди простых людей, и я некоторое время оставался в укрытии, пока положение не прояснилось. Прежде чем я смог выйти из укрытия, принцесса была захвачена, и потому я остался, не пытаясь присоединиться к отцу и его воинам. Друзья из города помогли мне скрыть золотой цвет кожи и рыжие волосы, и я в качестве наемника из Ганатола вступил в ряды врагов, надеясь помочь принцессе, своей невесте, сбежать… При этих словах Валкара я невольно вскрикнул.
Он замолчал и посмотрел на меня.
– Что с тобой, Джандар? В чем дело? Что я такого сказал, что тебя взволновало? Слушай, ты побелел до самых губ!
Я заставил себя сохранять внешнее спокойствие и с огромным усилием спросил спокойным голосом:
– Твоя невеста?
Он слегка пожал плечами и негромко рассмеялся.
– Да. Принцесса и я обручены с детства. Формальный союз двух ветвей одной семьи королевской крови – ты понимаешь, это политика.
– По обычаям Шондакора, – небрежно продолжал он, – принц или принцесса королевской крови часто вступают в брак с более молодыми двоюродными сестрами и братьями. Мы с Дарлуной теперь были бы уже женаты, если бы вторжение Чак Юл не нарушило нормальный ход вещей. – Он печально улыбнулся этому слишком слабому утверждению.
– Но что с тобой, Джандар? Ты не знал, что мы с Дарлуной должны были пожениться?
– По правде говоря, нет.
Он беспомощно рассмеялся.
– Но ты должен понять, что только перспектива этого брака могла заставить меня пуститься в такое опасное предприятие. Я пошел на такой невероятный риск, чтобы спасти свою невесту.
Я молча кивнул. Теперь я его понимал.
И вот я снова оказался в пучине отчаяния, в какой может только оказаться человек, когда обнаруживает, что его лучший друг любит ту же женщину, что и он, и больше того – уже завоевал ее любовь и обещание выйти замуж.
Мне казалось, что все эти месяцы, когда я безнадежно любил женщину, считавшую меня трусом, недотепой и врагом, я знал, что такое ад.
Но каким бывает настоящий ад, мне предстояло узнать только сейчас!
11. В ГЛУБИНАХ ОТЧАЯНИЯ
Да, я знал, что имеет в виду Валкар, говоря, что только великая любовь к принцессе могла заставить его пойти на такой риск, как проникнуть в замаскированном виде в ряды самого Черного Легиона.
Я знал это слишком хорошо! Потому что тоже безнадежно и страстно любил Дарлуну. Мои чувства к ней невозможно выразить словами. То, что любимая женщина, несравненная принцесса, которой я отдал свое сердце, находится в опасности, заставило меня пойти на крайний риск и проникнуть в город в чужом обличье.
Конечно, я понимал, что имеет в виду Валкар! Потому что те же самые чувства двигали и мной.
Я благодарю бога за то, что эта параллель не пришла ему в голову, но, конечно, у него не было оснований подозревать, что мною движет та же страсть. Если бы он это понял, я бы, думаю, умер от стыда.
Ни он, ни Дарлуна не должны подозревать, что я ее люблю. Ни словом, ни поступком, ни жестом, ни взглядом не должен я выдать своему лучшему другу и любимой женщине глубину своей страсти.
Согласен, страсть эта глупа, я, бездомный авантюрист, чужеземец, случайно оказавшийся в другом мире, низкорожденный представитель чуждой расы, осмелился полюбить великолепную принцессу Шондакора – что за насмешка!
Я, конечно, знал, что моя любовь безнадежна; знал еще до того, как стало известно о предстоящем замужестве Дарлуны и принца Васпиана из Черного Легиона. Ее презрение ко мне, которое она открыто и не раз выражала, несчастные случайности, которые привели ко многим недоразумениям, – все это и многие другие факторы говорили, что мне глупо признаваться в своей любви даже себе самому.
Так что мое положение давно было безнадежным. Но худшее еще предстояло!
Потому что безнадежность моей ситуации только увеличилась из-за ужаса, когда я понял, что любимая женщина вынуждена вступить в брак с человеком, которого презирает, – в брак, который она не может отвергнуть и которого боится избежать.
Вот теперь я спустился в подлинные глубины отчаяния.
Если Валкар и Дарлуна любят друг друга и обручены, как я могу надеяться добиться женщины своей мечты, даже если каким-то чудом мне удастся спасти ее от притязаний Васпиана и Черного Легиона?
Черное, горькое отчаяние заполнило мое ноющее сердце. Я вспомнил, что видел в шпионском глазке. Я видел страстное объятие Дарлуны и Валкара, видел, как она поднимала к нему свои сияющие глаза, видел ее влажные от слез щеки, слышал умоляющий шепот.
Я считал, что мой единственный друг в Шондакоре стал моим союзником в освобождении любимой женщины из плена. Но похоже, что он и мой соперник. Нет, не соперник, а победитель в неравном состязании, потому что давно уже завоевал ее любовь.
И я пожалел, что вступил на поверхность этого странного, ужасного и прекрасного мира, пожалел, что встретился с Дарлуной, воинственной принцессой ку тад!
Следующие день-два прошли без всяких происшествий. Боюсь, я выполнял свои обязанности, как безмозглый автомат или сомнамбула. Я почти не обращал внимания на происходящее. Так глубоко погрузился я в отчаяние, что мое состояние и настроение не могли остаться незамеченными. Должно быть, я походил на человека, сделавшего ужасное открытие.