Черный маг императора
Шрифт:
— Так и я не планирую, — сказал я. — Мы этот ящик прямо так в полицию и сдадим. Даже перекладывать никуда не будем.
— Понятное дело, не будем, — кивнул князь. — А куда перекладывать? Ты сумку-то хоть брал какую-нибудь, кладоискатель? Надо же будет ящик куда-нибудь положить.
— Не-а. Как-то не подумал.
— Хреново, что не подумал, — нахмурился Нарышкин. — Хоть бы мусорный пакет какой… Слишком подозрительно мы с тобой будем с этим ящиком выглядеть.
— Ну не знаю… С другой стороны, это ведь клад, — сказал
— При чем здесь чемодан? — улыбнулся Лешка. — Просто с самим ящиком таскаться — это лишнее внимание привлекать. Можно было бы его в мусорный пакет, например, положить… Если бы он у нас был.
Мы смотрели на ящик с таким видом, как будто он перед нами в чем-то провинился.
— Ладно, в Белозерске купим пакет, — махнул рукой Нарышкин. — Перед тем, как в полицию его потащишь. Надо только историю придумать какую-нибудь поправдивее, где ты этот ящик мог найти.
— Может быть где-нибудь здесь? В лесу?
— Не пойдет, — нахмурился князь. — Зачем бы нас с тобой понесло в Дубравино? Не грибы же собирать, в самом деле…
— Слушай, Леша, давай клад в полицию тайно сдадим? — предложил я. — И вопросов никто задавать не будет. Слишком все сложно получается.
— Как это — тайно?
— Ну, спрячем где-нибудь, а им записку подкинем, в которой напишем где он лежит.
— Только не забудьте написать, что этот ящик Шишака младшего! — пропищал Петька-Свисток. — Пусть они его расстреляют!
— Тебя самого нужно расстрелять, — пригрозил я ему. — Достал ты нас с Лешкой со своим Шишаком! Чтобы я еще раз какому-нибудь призраку помог — да никогда в жизни! Где мой артефакт?
— Ага, хрена с два тебе артефакт! Вот как клад в полиции окажется, тогда и артефакт получишь, — выпучил на меня глаза Петька. — Кинуть меня хочешь, фраер?
Надо же как заговорил! Вот наглая призрачная рожа! Знал бы, что ты такой гад — даже связываться не стал. Ну, если обманет — прибью мерзавца!
Вологодское княжество.
Белозерск.
Полицейский участок.
— Хреновина какая-то получается, Роман Иванович, — растерянно сказал лейтенант, глядя на лежавший на столе раскрытый деревянный ящик. — А вы говорили, что ребятня школьная развлекается…
— Сам знаю, что говорил, — хмуро согласился с ним капитан Воробьев и взял из ящика одну из монет старой чеканки. Внимательно осмотрел ее со всех сторон и бросил обратно.
Затем взглянул на записку, которую они получили несколькими часами ранее и думали, что этой чей-то розыгрыш. На чистом белом листе печатными буквами было написано:
«В двадцати шагах строго на север от Тещиного языка, зарыт клад. Его там закопал злой преступник Женька Шишак. Глава отряда наемников „Могучие волки“. Расстреляйте его срочно».
Вот так-то вот. Ну и как подумать, что это всерьез? Ясно ведь, что детский сад, вторая группа. Он бы вообще проигнорировал эту бумагу и даже не стал бы проверять информацию, если бы не два обстоятельства.
Во-первых, что такое Тещин язык он прекрасно знал. Это такой странный камень витиеватой формы, который стоял недалеко от поворота на Белозерск, если ехать в «Китеж». Ну а если на самом деле существует камень, то почему бы там не оказаться и кладу?
Во-вторых, отряд наемников «Могучие волки» тоже в самом деле существовал и его лидером официально числился именно Евгений Шишаков, по кличке — Шишак.
Следовательно, в записке могла содержаться вполне достоверная информация, которую просто необходимо было проверить. Как оказалось, не зря проверили.
Только теперь на их голову свалилась новая проблема — целый деревянный ящик, наполненный золотом и серебром. Причем, судя по всему, все это добро складывали в него не один год и даже не один десяток лет.
Не нравился Воробьеву этот ящик. От него явно несло кровью и смертью… Достаточно было взглянуть на все эти перстни и драгоценности, которые никто не стал бы отдавать по доброй воле. Впрочем, монеты тоже.
— Никита, давай-ка еще раз, — он посмотрел на лейтенанта, у которого от волнения выступил пот на лбу. — Кто принес в участок эту записку?
— Ее принесла маленькая девочка, — ответил он. — Я проверил камеры… Она приехала на велосипеде, если это важно.
— У девочки же поинтересовались где она ее взяла? — раздраженно спросил капитан.
— Само собой. Дежурный опросил ее, и она сказала, что ей дал бумажку какой-то дядя и попросил отвезти сюда. Еще этот дядя дал ей две шоколадки — молочную с кокосом и молочную с клубн…
— Достаточно, — поднял руку Воробьев. — Смысл я понял. Этого дядю мы не найдем никогда. В понятии маленькой девочки дядей может быть кто угодно, кто старше ее хотя бы лет на пять.
— Я тоже об этом подумал, Роман Иванович, — сказал лейтенант.
— Это хорошо, что подумал, Никита, — пробормотал Воробьев, витая мыслями где-то далеко. — О чем еще подумал? Поделишься?
— Нам нужно поговорить с Шишаком, — ответил тот и показал на груду драгоценностей в ящике. — Думаю, он явно причастен к этой истории.
— Понятно, что причастен, вот только что мы ему с тобой скажем?
— В каком смысле?
— Ну… Доказательств, кроме этой бумажки у нас с тобой нет, верно? — капитан взял лист бумаги и пожал плечами. — Он пошлет нас с тобой на три веселых буквы и скажет, что знать не знает ни о каком кладе и будет совершенно прав. Что мы ему еще предъявим?