Чёрный меч
Шрифт:
В этот момент на пороге появился мой товарищ с фонарём в одной руке и ружьём в другой.
— Кто это? — он посветил фонарём на тушу мёртвого волка.
— Сам хотел бы знать, — я поднялся с земли и попытался отряхнуть одежду, двор был далёк от идеалов чистоты. — Волчара какой-то.
— Оборотень?
— Не знаю, — меня снова с опозданием начало трясти. — Может, и оборотень, я последний раз серебряную всадил. Потом он помер.
Женя обошёл труп волка по кругу, пытаясь подробно рассмотреть в свете фонаря. Осмотрел клыки, подёргал за лапу, даже хвост приподнял. Волк был почти обычный, если не считать огромных
— Не, не оборотень, оборотень после смерти обычно снова в человека обращается, а этот волком остался. Да и раны все одинаково кровоточат. Если от серебра была только последняя, то остальные бы успели зарубцеваться, регенерация у оборотней хорошая.
— Отсюда вывод, — сказал я, — без оружия никуда.
— Согласен, — он сейчас выглядел почти нормальным. — А его есть можно?
— Чёрт его знает. Вообще, волки, насколько помню, условно съедобные, не деликатес, но есть можно. Только это обычные волки, а тут не пойми что. Хотя, вскрывать его всё равно придётся, пулю надо вернуть.
— Иди, ужинай, — вдруг предложил он. — Я вскрою, мне это знакомо.
— Ты же не хирург, — напомнил я.
— Ну и что, вскрыть труп много ума не надо, а пуля нам нужна. Иди.
— Нет уж, я с тобой посижу, вдруг ещё кто-то придёт.
Надо отдать ему должное, волка он разделал быстро, впрочем, подробное вскрытие и не входило в его планы. Для этого он использовал перочинный нож, который оказался достаточно острым. Минут через двадцать на крыльцо легли все пять пуль. Три свинцовых сильно деформировались, видимо, от столкновения с костями. Одна, засевшая в мягких тканях, оказалась целой, а серебряная сидела в позвоночнике, неудивительно, что зверь после попадания умер, его полностью парализовало. Тем не менее, пуля осталась целой и годилась для повторного использования. Мятые, впрочем, я тоже выбрасывать не спешил, найду, как использовать.
В довершение всех бед начался дождь, а по причине сильного ветра капли падали почти горизонтально, а потому спрятаться под навесом не получалось. Пришлось идти обратно в дом, благо, там было тепло и сухо, а вдобавок поспел ужин.
Напарника снова пришлось кормить насильно, организм его просто не испытывал чувства голода. Тем не менее, даже нескольких ложек, что я в него запихнул, было достаточно. Для того, чтобы не умереть с голоду. Потом за ужин сел и я.
Пока он пребывал в нирване, я в очередной раз напрягал мыслительный аппарат. Что делать?!! Мы в каком-то безумном мире, здесь водятся монстры, а сам он напоминает галлюцинацию. И выйти отсюда, скорее всего, не сможем. Тогда что? Куда вообще идти, тем более, что мир этот оказался ограниченным по площади. Вот здесь можно находиться, а там край мира, заходить за который не рекомендуется. Просто цели нет. Если бы кто-то сказал, что за тысячу километров находится дорога к дому, я бы без проблем пошёл туда, топал бы ногами, пока сапоги не сотрутся, но дошел бы. Хоть полгода бы шёл. Так ведь нет такого. Вообще некуда пойти.
— Думаешь, что дальше делать? — спросил Женя, не открывая глаз.
— Думаю, ничего в голову не лезет, — я достал револьвер и начал перезаряжать, боекомплект, который поначалу казался достаточным, теперь резко уменьшился. Если на каждую тварь тратить по пять зарядов, скоро останусь голым. Впрочем, есть ещё ружьё.
— Нужен источник информации, — сделал
— Ты прям капитан Очевидность, — съязвил я, насыпая порох в камору.
— Вспомни, какие источники нам попадались, — напомнил он.
— Ну, сперва Фёдор, потом барыга тот, не помню, как его звали, — я вставил пулю и с натугой пропихнул её рычагом.
— Вывод: эти люди знают больше нас, и готовы информацией делиться.
— Встречный вопрос: как их найти? — спросил я, прокручивая барабан.
— Надо искать сколько-нибудь значимый населённый пункт. Там будет кто-то из старожилов. С ними завязываем диалог и выясняем то, что нас интересует. В твоём случае — как вернуться взад.
— А в твоём?
— Да мне, если честно, плевать. Тот мир, этот мир, какая в жопу разница.
— Допустим, а что с языковым барьером? — вдавив на своё место последнюю пулю, я достал баночку с воском и начал замазывать торчавшие головки пуль. Потом наживил капсюли с другой стороны и убрал оружие за ремень. Где бы кобуру достать? — Вдруг они не по-русски говорят.
— Это проблема, но, будем надеяться, что хотя бы торговцы нас поймут.
В целом, на этом можно было разговор сворачивать. Для каких-то иных выводов у нас сейчас мало информации. Я подбросил дров в печку, а сам, отставив опустевшую деревянную миску в сторону, прилёг рядом с печкой, предварительно бросив на пол одеяло.
Проспал я часов пять, достаточно, если учитывать, что до этого выспался в лодке. А проснулся от подозрительных звуков во дворе. Помимо привычного уже завывания ветра, слышен был стук, словно кто-то топал ногами. Потом снова наступила тишина, а через минуту стук повторился, только теперь уже стучали в дверь. Я вынул револьвер и взвёл курок, неподалёку, едва видимый в слабом свете от печки, сидел Женя, абсолютно трезвый, в руках он держал обрез, но держал расслабленно, явно не собирался стрелять.
— Заходите, открыто, — сказал я, но тут же осёкся, вспомнив про вампиров. Впрочем, это ведь не мой дом.
Дверь отворилась, после чего внутрь вошла высокая фигура. Как оказалось, на улице сейчас шёл мокрый снег, теперь понятно, что был за стук поначалу. Ночной гость отряхивал ноги.
— Мир вам, — глухо поприветствовал он нас.
Глава десятая
— И тебе мир, гость, присаживайся у нашего очага, отведай ужина, а заодно расскажи нам, кто ты и откуда? — я осторожно снял револьвер со взвода и убрал за ремень.
Чтобы лучше рассмотреть ночного гостя, Женя вынул из мешка свечу, зажёг её с помощью зажигалки и поставил на стол. Сам я встал с пола, отряхнулся и пересел на лавку, что была приколочена вдоль стены. Рядом на чурбак присел гость. Свеча дала достаточно света, чтобы подробно его рассмотреть.
Это был высокий худой старик, сильно напоминавший Сарумана из известного фильма, разве что одет был в простой длинный плащ, или тулуп, или зипун, я не знаю, как называется эта одежда. У него были длинные седые волосы и короткая, такая же седая борода. Над бородой торчал крючковатый нос, а ещё выше глядели два серых глаза, глубоко ввалившиеся в череп. Старик был безоружен, если не считать кинжала на поясе, но что-то мне подсказывало, что, несмотря на мирный вид и небогатырскую комплекцию, этот человек опаснее нас обоих.