«Чёрный принц». Легенды и факты

Шигин Владимир

Видя, что это мало помогает, капитан Гудель решился на последнее – идти на прорыв в бухту. Опытный Гудель не мог не понимать, что шансов на успех почти нет. Но что ему еще оставалось делать?

К чести Гуделя, он сумел правильно рассчитать свой маневр. В почти немыслимых условиях капитан умудрился развернуть пароход так, что штормовые волны сами понесли его прямо в бухту. Казалось, спасение рядом. Но именно в этот решающий момент на «Принце» упала срубленная бизань-мачта, и ее обломки повисли за кормой. Через несколько мгновений остановился, запутавшийся в свисающем такелаже винт. Это был конец.

Ураган с неимоверной быстротой швырнул беспомощный пароход на скалы и после трех сокрушительных ударов о каменные клыки, «Принц» затонул. Первый удар, по рассказам очевидцев, был сравнительно слабый. «Принц» ударился кормой и был отброшен от скал. Появилась робкая надежда, что судно, сумеет продержаться еще какое-то время. Но едва после первого удара беспомощный «Принц» был отброшен от берега, как следующая гигантская волна подняла его на свою вершину и со всего размаху снова бросила на отвесные камни. После второго сильнейшего удара, находящиеся на берегу люди с ужасом увидели вместо парохода некое месиво из железа, дерева и людей. Третьей волне оставалось лишь добить истерзанный остов. Развалившиеся на части останки «Принца» скрылись в тучах брызг и пены. С пароходом было покончено всего в течение каких-то нескольких минут. Вместе с «Принцем» погибло сто пятьдесят человек команды.

По одним данным, спастись удалось только трем матросам. Они остались в живых, каким-то чудом. По всей вероятности, эти матросы выбросились в море не в момент гибели «Принца», а значительно раньше. По другим данным спастись удалось мичману Котгреву и шестерым матросам, которые, рискнув, бросились в бушующее море.

В английской печати в свое время промелькнуло сообщение, что матросы с «Принца», спаслись, привязав себя к спасательным ракетам. Водонепроницаемые и полые ракетные гильзы, помогли матросам продержаться на плаву, пока их не повыбрасывало на берег.

Примерно к десяти часам утра все было кончено – разбитый «Принц» со своим золотом и другим ценным грузом был на дне.

Из официальной хроники: «Затем наступила очень «Принца». Канат от единственного якоря лопнул, и пароход стал дрейфовать к берегу, хотя и был повернут носом в море, и машина его работала с предельным напряжением. Чтобы уменьшить сопротивление ветру и облегчить корабль, команда стала рубить мачты. По несчастью, она начала с кормовой, бизань-мачты, и в тот момент, когда, казалось, пароход стал держаться против ветра, – мачта упала. Снасти с обломками дерева запутались в гребном винте; с каждым оборотом винта на него наматывалось все больше канатов, затрудняя его движение, и скоро винт остановился. «Принц» беспомощно понесся к берегу. Через минуту он ударился о скалы. Первый удар был сравнительно слаб, и корпус парохода выдержал его. Затем гигантская волна подняла его на вершину и бросила о скалы. Пароход раскололся пополам с треском, слышным сквозь рев бури. Еще одна волна, и от одного из лучших английских пароходов остались только обломки, носившиеся по морю.

Кораблекрушение судна «Принц»

Из описания гибели «Принца» в официальном печатном органе российского флота журнале «Морской сборник» (№ 2 за 1855 год): «Принц» великолепный новый винтовой пароход в первое же свое путешествие разделил участь несчастных своих товарищей. Дрейфуемый на скалы, он, подобно «Кенилвоурзу», разбился в куски. В то время, как буря с полной яростью разразилась над ним, он стоял на якорях на глубине двадцать пять сажен. Капитан Гудель и агент адмиралтейства капитан Байтон приняли самые энергичные меры для спасения парохода и, по общему их согласию, все мачты парохода были срублены. К несчастью, при исполнении этой работы, такелаж бизань-мачты попал в круг действия винта и в нем запутался. От этого пар переменил свое действие, движение машин сделалось неправильным, и корабль потерял свою паровую силу. Прошло немного времени после этого несчастья, как цепь левого якоря порвалась. А правый якорь, не имея сил удержать корабль на месте, начал тащиться по грунту, и пароход быстро дрейфовал к скалистому берегу. Очевидно, что в это время судьба несчастного корабля была уже решена. Капитан Гудель и капитан Байнтон, сняв с себя тяжелую одежду, объявили собравшемуся экипажу, что с их стороны ничего не было упущено для спасения корабля и что теперь каждый должен заботиться только о своей личной безопасности. В четверть десятого часа утра пароход разбился. В это время море было столь бурно, что через пятнадцать минут после первого удара в скалу никаких следов от парохода не было уже видно. Из 150 человек бывших на корабле, спаслись только мичман Котгрев и шесть матросов».

После этого ураган свирепствовал над Черным морем еще несколько часов. И хотя в полдень ветер переменился, и оставшиеся к этому времени на плаву суда теперь, наоборот, гнало от берега, шторм не затихал. Стало холодно. Пошел мокрый снег. Началась снежная буря, которая продолжалась до вечера. Но к вечеру все внезапно стихло.

Так как многие из погибших кораблей разбились, не успев срубить мачты и убрать оснастку, то команды остальных судов стали поспешно рубить мачты, чтобы уменьшить сопротивление ветру и остановить или хотя бы замедлить дрейфование кораблей к берегу.

Паровой фрегат («Ретрибьюшен») бросил три якоря и полным ходом шел в море, и тем не менее буря заставляла его дрейфовать к берегу по полмили в час. С целью облегчить корабль, команда с большим трудом выбрасывала за борт ядра, уголь и пушки. Одна из тяжелых пушек преждевременно была сорвана сильным размахом фрегата с места и каталась по палубе, калеча людей, пока ее не удалось остановить, запутав ее колеса веревками и гамаками. Два якорных каната лопнули, не выдержав напряжения. К концу бури от фрегата до берега оставалось всего 30 саженей.

Капитан парохода «Эвон», видя неминуемую гибель, решило на отчаянный шаг. Пользуясь тем, что его судно стояло против входа в бухту, он обрубил якоря и направил его туда. Несмотря на полный задний ход, данный 800-сильной машине, буря погнала пароход со скоростью 10 узлов в гавань. «Эвону» удалось благополучно проскользнуть через извилистый вход, но стоявшим в гавани судам он причинил много вреда.

Давая впоследствии парламентской следственной комиссии показания, капитан «Эвона» сказал, что уже почти считал свой пароход погибшим, однако вошел в гавань в самый разгар урагана. На вопрос, как это удалось ему сделать, он дал краткий, но много говорящий ответ: «Я не знаю».

В самой гавани, хотя волнения и не было, но ветер, проносившийся по узкой долине, становился еще разрушительнее.

Вследствие отсутствия прочных столбов для причаливания, корабли срывались с мест стоянки и дрейфовали к концу бухты, где садились на мель. При этом они сталкивались, наваливались один на другой, ломали борта, мачты, бугшприты. Некоторые кренились так, что концы рей касались воды; на других – верхушки мачт ломались, как тростник.

Английский историк Нолен сообщает факт, кажущийся невероятным, что ветер выбрасывал шлюпки из воды на сушу на расстояние нескольких саженей от берега. В самом городе некоторые дома были почти разрушены, сорвано много крыш, а отдельные черепицы уносило на громадное пространство. Сорокалетние деревья у бухты вырывало с корнем. Флот, находившийся у Качи и Евпатории и в Камышевой бухте, пострадал от бури не меньше.

Направление бури несколько раз менялось. С утра ветер дул с юга; около 10 часов резко переменился на западный, и после 12 часов стал дуть с юго-востока, принося снег и град.

Английские источники сообщают, что в Камышевой бухте были выброшены на берег почти все транспорты, но человеческих жертв было мало вследствие отсутствия крутых берегов и благодаря прекрасной организации и порядку, но что французские корабли вообще выдерживали шторм с трудом и при одинаковых условиях получали больше повреждений, чем английские. К вечеру 14 ноября буря стала утихать.