Черный разрушитель

Ван Вогт Альфред Элтон

Его тюрьма, вот что это такое, думал он. Профессор Джеймисон, чье появление на любой обитаемой планете всегда вызывало ажиотаж, чей спокойный голос в Совете галактической империи Земли зачастую имел решающее значение, — этот самый Джеймисон торчит здесь в одиночестве, лежит на койке и ждет, когда заживет нога и можно будет начать экспериментировать с руллом.

Это казалось невероятным. Однако по мере того, как проходил день за днем, его уверенность возрастала.

На третьи сутки он уже смог потихоньку ходить и занялся самыми неотложными проблемами. Прежде всего, начал создавать мнемонический экран. И на пятый

день закончил его. Потом нужно было сделать запись. Это оказалось нетрудно; лежа на койке, он снова и снова вспоминал детали, и все пошло как по маслу.

Профессор спрятал записывающее устройство примерно в двухстах ярдах от шлюпки, под деревьями, а жестяную коробку с едой зашвырнул на дюжину футов по ту сторону экрана.

Остаток дня тянулся медленно. Это были шестые сутки со времени появления руллского корабля и пятые с тех пор, как Джеймисон растянул лодыжку.

Наступила ночь.

Волнообразно скользя как тень под светом звезд Лаэрта III, рулл приблизился к установленному человеком экрану. Тот ярко сиял во мраке плато — капля света в темной бесконечности неровной каменистой почвы и карликового кустарника.

В сотне футов от светового пятна он почувствовал еду — и понял, что это ловушка.

Для рулла шесть дней без еды означали огромную потерю энергии, блокировку восприятия цвета на множестве уровней и ослабление жизненной силы до такой степени, что он скорее напоминал бесплотную тень, чем живое существо. Внутренний мир расчлененной нервной системы стал похож на разрядившуюся батарею с множеством органических элементов, утрачивающих связь друг с другом по мере того, как таяла энергия. Йели смутно, но с ужасной тревогой осознавал, что лишь часть его нервной системы может быть со временем восстановлена до обычного уровня. И то лишь при условии, что этот процесс начнется в самое ближайшее время. Еше несколько шагов вниз, и единственно возможным выходом даже для Аэйша, верховного йели, станет древняя-древняя мера принудительного самоустранения.

Ползущее тело остановилось. Визуальный центр позади каждого глаза воспринимал изображение на экране в узком цветовом диапазоне. Рулл просмотрел запись с начала до конца и потом просмотрел ее снова, страстно желая повторения со всем пылом примитивного существа, в которое медленно превращался.

Разворачивающаяся на экране история начиналась в глубоком космосе. Человеческая спасательная шлюпка отделилась от боевого корабля. Было показано, что боевой корабль следует к военной базе, берет там припасы, большой отряд пополнения и отправляется в обратный путь. Затем запись снова переключилась на спасательную шлюпку, опускающуюся на Лаэрт III, показала все, что произошло потом, дала понять, что ситуация опасна для них обоих, — и указала единственно безопасное решение.

В финальных эпизодах демонстрировалось, как рулл подходит к жестянке неподалеку от экрана и открывает ее. Давалось детальное объяснение того, как это сделать, и в конце было показано, как рулл энергично поглощает еду.

Каждый раз при приближении этих заключительных кадров рулла охватывало горячее желание, чтобы все оказалось правдой. Однако только после седьмого прогона он решился преодолеть расстояние, отделяющее его от жестянки. Он знал — это ловушка, возможно, даже смерть… Неважно. Чтобы выжить, он должен использовать любой шанс,

в том числе и этот. Только рискнув съесть то, что находится в жестянке, он мог надеяться остаться в живых.

Сколько времени пройдет, прежде чем командиры кораблей, летящих во мраке космоса, решатся нарушить его строгий приказ? Он не знал. Но это непременно произойдет. Даже если они будут колебаться так долго, что вражеские корабли прибудут сюда раньше, в конце концов это непременно произойдет.

Они прилетят, когда решат, что могут приземлиться тут, не опасаясь навлечь на себя его гнев.

А до тех пор сойдет любая еда, какую удастся получить.

Он осторожно протянул присосок и активизировал автоматический консервный нож.

Шел пятый час утра, когда профессора Джеймисона разбудил негромкий сигнал тревоги. Снаружи было еще черным-черно. Сутки на Лаэрте продолжаются двадцать шесть звездных часов, в первый же день профессор перестроил свой хронометр, и в это время года до рассвета оставалось еще три часа.

Джеймисон не торопился вставать. Сигнал тревоги должен был звучать, пока жестянка открыта, и в ней остается еда. Звон продолжался еще пятнадцать минут, что было просто замечательно. Этот промежуток времени полностью соответствовал способности рулла абсорбировать три фунта свинины.

Именно из-за этого на протяжении пятнадцати минут представитель расы руллов, смертельного врага людей, находился во власти своих собственных ментальных вибраций. Точно так нервная система других руллов реагировала на еду в лабораторных экспериментах. К несчастью, очнувшись, эти другие руллы тут же убивали себя, и сколько-нибудь точных результатов получить не удалось. Однако экфория — наука, позволяющая извлекать прошлый опыт из долговременной памяти и переводить его в оперативную, — утверждает, что подсознание и разум, поглощенный чем-то настолько, что не отдает себе отчета во всем остальном, подобны друг другу.

Джеймисон лежал в постели, улыбаясь в темноту. В конце концов он решил снова заснуть и только тут понял, насколько возбужден.

Это величайший момент в истории войны между руллами и людьми; конечно, нельзя позволить ему остаться незамеченным. Джеймисон выбрался из постели и налил себе вина.

Попытка ментальной атаки рулла позволила Джеймисону обратить внимание на его собственные возможности в этом направлении. Обе расы нащупали некоторые слабые стороны друг друга.

Да, они действовали из разных побуждений. Руллы стремились лишь к одному — истреблять. Люди пытались вступить в контакт, рассчитывали заключить союз. Однако что касается методов… В этом отношении и те и другие проявляли безжалостность, кровожадность, жестокость. Внешнему наблюдателю временами было бы трудно отличить одних от других.

И все же разница в цели была очень велика — как между белым и черным, светом и тьмой.

Данная ситуация была чревата сложностями лишь в одном случае: сейчас, когда рулл наелся, у него могло проснуться желание начать разрабатывать планы в своем духе.

Джеймисон вернулся в постель и лежал, глядя во мрак. Он трезво оценивал возможности рулла, но, раз уж было решено провести эксперимент, никакой риск не должен рассматриваться как чрезмерный.

Поворочавшись, он наконец заснул сном человека, уверенного, что ситуация складывается в его пользу.