Черный ростовщик
Шрифт:
Сложив руки на груди, старый индеец застыл, точно изваяние. Еще несколько человек суетились вокруг, видимо, заканчивая последние приготовления. Остальные спокойно ждали. Кто-то стоял, другие сидели на камнях. Примерно половина из присутствующих собралась позади старика с амулетом, образуя полукруг. Вторая половина образовывала схожий полукруг по другую сторону каменной плиты. Диана стояла чуть в стороне, у стены, гордо вскинув голову. По бокам от нее замерли две индианки, не сводящие с пленницы глаз. Это были не единственные женщины в отряде. Эспада заметил еще около десятка воительниц среди воинов. Такие же мускулистые и поджарые, как и воины-мужчины, они тоже
Старик раскинул руки и издал долгий протяжный стон.
— Мой выход, — шепнул падре. — Я заморочу им головы, а вы позаботьтесь о девушке.
Эспада кивнул. Старик повелительно взмахнул рукой. Один из воинов подбежал к Диане и схватил ее за руку. Индианки отошли в сторону. Должно быть, их миссия была выполнена.
— Ну, с Богом, прости и сохрани нас Господи, — прошептал падре Доминик, выпрямился и открыто шагнул вперед, в круг света.
Аборигены разом повернули к нему головы. Падре вскинул вверх руку с амулетом, болтающимся на бечевке, и заговорил. Заговорил уверенно, напористо и совершенно непонятно для дона Себастьяна. Старик-индеец вперил в монаха суровый взгляд. Воины недоуменно переглядывались. Невесть откуда взявшийся пришелец говорил на их языке, но о чем? То есть слова-то им были понятны, но суть — чего хотел-то? — оставалась загадкой. Кто-то из сидящих воинов заикнулся было спросить прямо, но монах гневно возвысил на него голос, и тот смущенно умолк. Эспада змеей скользнул в сторону, к Диане. Внимание индианок-стражниц было полностью поглощено падре Домиником, но оставался еще индеец, по-прежнему державший Диану за руку.
Тем временем монах обвиняющим тоном обратился непосредственно к жрецу. Индеец сути претензий тоже не понимал, но и молчать уже не мог — воины ждали от него достойного ответа. И старик ответил. Голос у него был мягкий, спокойный. Монах взмахнул рукой, отметая возражения, и резко заговорил снова.
Эспада сделал еще пару шагов к цели. Воин, почувствовав движение рядом, повернул голову. Ладонь Эспады, скользнув над плечом, зажала еще только открывающийся рот, а «бискаец» уже добрался до сердца. Все это заняло меньше секунды. Опускаясь на одно колено, чтобы вернуть кинжал в ножны за голенищем, дон Себастьян придержал оседающее тело и аккуратно, бесшумно уложил его на камни.
Покойный был достаточно любезен, чтобы выпустить руку Дианы, но не сразу. Вначале он потянул ее за собой вниз. Диана недоуменно повернула голову и увидела дона Себастьяна. В ее глазах вспыхнули узнавание и надежда. Эспада подмигнул и молча указал в сторону выхода. Девушка кивнула. В полумраке дон Себастьян скорее почувствовал, чем заметил жест. Эспада мысленно поздравил себя с успехом, но тут одна из индианок обернулась.
К счастью, падре, внимательно следивший краем глаза за мельканием теней на заднем плане, уже сворачивал этот диспут. На следующий ответ старика он просто повернулся, гордо вскинул голову и молча направился прочь. Тот так ничего и не понял, но, видя, что последнее слово осталось за ним, приосанился. Воины проводили пришельца недоуменными взглядами, и в этот момент индианка закричала.
Вот тут они всё и поняли.
— Бежим, — коротко бросил Эспада, отпрыгивая в сторону прохода. — Падре!
— Я здесь, — отозвался монах, выныривая из темноты.
Эспада пропустил его вперед и рванул следом. Самый шустрый из индейцев уже наступал ему на пятки. Выскочив с другой стороны, Эспада развернулся, одновременно выхватывая пистолет, и выстрелил практически в упор. Пуля отшвырнула воина на руки следующему. Тот коротко вскрикнул. Наверное, и ему досталось. Эспада не стал задерживаться, чтобы выяснить это наверняка. Те воины, что охраняли проход на кладбище снизу, уже наверняка бежали к ним. В темноте их не было видно, но сомневаться в этом не приходилось. Что-что, а стрельба из огнестрельного оружия явно не входила в их дикие обряды.
— Сюда! — крикнул падре Доминик.
Эспада бросился на голос, споткнулся и ударился плечом о скалу.
— Мы здесь, — прозвучало сбоку.
На месте они не стояли. Эспада заметил впереди светлое пятно и, держась руками за стену, поспешил за ним. Скоро его рука наткнулась на ткань.
— Падре?
— Да. Идемте.
— Где Диана?
— Здесь, — прозвучало совсем рядом.
В проходе мелькал свет факелов, но всего один шаг в сторону — и тьма становилась почти кромешной. Тучи затянули все небо. Мир вокруг казался единым черным монолитом, в котором лишь вблизи можно было различить отдельные темные элементы. Белая мантия падре, светлая кожа девушки и перо на шляпе дона Себастьяна — это помогало испанцам не потерять друг друга в темноте, но и облегчало задачу индейцам, преследовавшим точно такую же цель.
Ужин из трех блюд рванул вначале вдоль скалы, а потом вверх. Падре, очевидно, рассчитывал забраться обратно на уступ и прихватить оставленные там сумки с припасами, но впереди мелькнула чья-то тень. Путь был отрезан. Внизу смутно колыхалась во мраке темная масса. Потом появился факел, и масса распалась на дюжины две индейцев, столпившихся у подъема. Один из воинов, должно быть, заметил движение трех светлых пятен наверху и закричал, привлекая внимание остальных.
Эспада в этот момент как раз вскарабкался на карниз и обернулся, протягивая руку Диане.
— Кажется, нас заметили.
— Неважно. Мы уйдем по этой тропинке, — выдохнул падре.
Голос его звучал устало. Быстрый подъем нелегко дался старому монаху, а ведь позади остался день тяжелого пути сквозь джунгли. Какой путь еще предстояло проделать, Эспада даже не хотел предполагать. Едва Диана забралась на карниз, он вытащил гранату.
— Бегите, я догоню.
Диана кивнула, пробираясь мимо, и даже успела шепнуть на ухо:
— Спасибо, мой рыцарь.
Горячее дыхание согрело не только мочку уха, но и сердце идальго. Он встряхнул головой, отгоняя пусть приятные, но в настоящий момент лишние мысли, и сосредоточился на деле. Огниво было под рукой. Некоторые солдаты в его роте умели запалить фитиль от холостого выстрела из пистолета, но у дона Себастьяна этот трюк не получался. Зато с огнивом искра явилась по первому же зову. Эспада нежно, как новорожденного котенка, перенес ее на фитиль, легонько подул, выждал ровно две секунды и сбросил гранату вниз.
От взрыва содрогнулись скалы. Да что там скалы, вздрогнуло само небо. Оно гневно громыхнуло в ответ, и сразу хлынул проливной дождь. То, что не скрыла тьма, укрыли потоки воды. Теперь дону Себастьяну, монаху и Диане пришлось держаться друг за друга, чтобы не потеряться. К счастью, падре Доминик отлично знал здешние тропинки. Индейцы, к сожалению, тоже.
Время от времени чуть ли не рядом звучал резкий гортанный крик, подобно пуле навылет прорывающий шелест дождя. Тогда беглецы ненадолго замирали, а потом снова возобновляли движение вперед и вверх. Монах кружным путем уводил их все выше в горы. Кое-где тропинка проходила по самому краю пропасти, и путь надо было нашаривать руками. В иных местах приходилось карабкаться вверх по стене, вначале выискивая на ощупь трещины и выступы, а потом — друг друга.