Черный скоморох
Шрифт:
– Так зачем вам понадобился несчастный император?
– Плевал я на Каха,– возмущенно фыркнул Феликс.– Мне нужна Милена, и ради ее прекрасных глаз я поставлю на уши всю Весту.
– Ваша девушка находится в Релане, барон,– холодно произнес Семерлинг.– Вам будут противостоять порки, самые могущественные существа во Вселенной.
Пигал не был уверен, что несравненные находятся в Релане, но опровергать Семерлинга не собирался. Конечно, следовало бы предостеречь человека молодого от опрометчивых поступков, но перед магистром сейчас сидел не обычный барон, а сын проклятого князя, один из игроков дьявольской
– Спасибо, кентавр.– Феликс резво подхватился на ноги.– Не смею вас больше обременять своим присутствием, просвещеннейшие.
Пигал лишь головой покачал вслед пиковому кавалеру да мысленно посетовал на свое и кентаврово бессердечие.
– Тебе не кажется, Семерлинг, что в Релане молодых людей ждут большие неприятности.
– Неприятности ждут нас всех, Пигал. Пришла пора игрокам выкладывать свои карты на стол. А мы с тобой посмотрим, чей козырь старше.
– А как там бунт?
– Затих. Ках всего лишь марионетка в чужой игре, его легко выдвинуть и столь же легко задвинуть.
– Я все-таки не понимаю, Семерлинг, к чему такая сложная система престолонаследия? Зачем поркам эти девушки?
Кентавр в ответ лишь развел руками. Шум и крики в императорском дворце стихли, хотя трудно пока было сказать, кто же взял верх в споре. Пигал уже собирался кликнуть слугу, чтобы выяснить подробности отшумевшего дела, но в этот момент дверь распахнулась и император Ках собственной персоной объявился на пороге.
– Я просто потрясен, досточтимый Семерлинг, вы обещали мне поддержку, порки тоже, и вот я остался один перед лицом разъяренной толпы.
– А где толпа? – полюбопытствовал Пигал.
– Отхлынула,– зябко передернул плечами Ках.– Ее увел негодяй, назвавшийся бароном несуществующей империи. Этот мерзавец грозил мне смертью, если я не верну ему Милену. Вы можете мне объяснить, досточтимые, кто он такой, этот барон Феликс, и на каком основании бесчинствует в моей столице?
– Барон Феликс сын императора Вефалийского и Игирийского Андрея Тимерийского,– отозвался на этот вопль Пигал.– Вам это имя ничего не говорит, благородный Ках?
Судя по тому, как побледнело лицо незадачливого претендента на трон, с Чернопалым он был знаком и это знакомство не оставило в его душе теплых воспоминаний. Вообще-то лицо самозванца не показалось Пигалу ни благородным, ни мудрым. Зато оно было хитрым, не оставляющим сомнений в том, что его обладатель большой пройдоха. Незаконнорожденный сын императора Зака не обладал и солидной осанкой, которая может выручить претендующего на власть человека даже при сомнительной физиономии. Ках был мал ростом, коротконог, толстоват и страдал одышкой. По мнению Пигала Сиринского, надо было обладать незаурядной наглостью, чтобы при столь скорбных внешних и внутренних достоинствах лезть в императоры.
Усталость, сковавшая было члены немолодого магистра, потихоньку стала отступать под напором весьма любопытных фактов.
– Послушайте, благородный Ках, почему вам непременно нужно жениться на этих девицах?
– Обычай!
– Вы убили своего брата, Ках, чтобы занять его место. Это преступление, а мы с просвещеннейшим Семерлингом не настолько подлы, чтобы помогать самозванцу. A может, и император Зак IX умер не своей смертью?
– Я протестую,– завопил незадачливый претендент.– Я не убивал Зака IX, который умер своей смертью, ни тем более Зака X, которого вовсе не было.
– Как «не было»? – поразился неслыханной лжи магистр Пигал.
– Наследник Зак умер еще во младенчестве, но об этом не стали сообщать народу. Порки сказали моему отцу, что место умершего младенца займу я. По их словам, подобное случалось и раньше.
– Когда умер младенец? – вмешался в разговор Семерлинг.
– Сорок лет тому назад,– обернулся к нему Ках.– Я был тогда еще ребенком и уже хотя бы в силу этого обстоятельства ничем не мог повредить своему брату.
Время на планетах, связанных дорогой гельфов, течет одинаково. И ровно сорок лет назад на развалинах замка Лорк-Ней был обнаружен мальчик с загадочными картами в руках.
– Послушай, просвещеннейший,– спросил кентавра Пигал,– а ты не ошибся тогда на Альдеборане?
– Нет,– твердо сказал Семерлинг.– Андрей Тимерийский, вне всяких сомнений, сын Феликса.
Оспаривать это утверждение просвещеннейшего друга магистр не рискнул по той простой причине, что проклятый князь слишком уж был похож на своего отца. Не внутренне разумеется, а чисто внешне. И все-таки какая-то связь между умершим младенцем на Весте и обнаруженным младенцем на Альдеборане, несомненно, была.
– Несравненные невесты появляются в голубых замках через определенный срок? – покосился Пигал на Каха.
– Их привозят из замка Релан в год двадцатилетия со дня рождения наследника, чтобы к его сорокалетию они достигли возраста невест. Этому обычаю три с лишним века.
Просвещеннейший Пигал призадумался. Все полученные от Каха сведения нужно было систематизировать и сделать необходимые выводы, без которых предпринимать что-либо крайне опасно. Слишком уж хитрая разыгрывалась комбинация, и разыгрывалась она, скорее всего, порками. Порки, похоже, знали об упавшем из Черной плазмы младенце Сагкхе. И, надо полагать, перепугались по этому поводу не меньше, чем все остальные обитатели ближних и дальних планет. Случилось это прискорбное событие триста с лишком лет назад на далекой Либии, и в это же время на Весте появляется странный обычай. Возможно, это простое совпадение, но нюх дознавателя подсказывал Пигалу, что связь между событиями есть. Ловить младенца Сагкха порки не рискнули, да и хотел бы магистр увидеть существ, способных поймать обитателя Черной плазмы, если тот сам этого не хочет. Но следить за ним они наверняка не прекращали ни на минуту, и все подробности невероятной охоты на Сагкха им были известны.
– Если мне не изменяет память,– задумчиво протянул Пигал,– именно из замка Релан император Вэл Великий отправился в свой последний поход на Сагкхов? Из этого можно сделать вывод, что где-то в замке находятся ворота, ведущие в Черную плазму.
– Так ты думаешь, просвещеннейший Пигал, что несравненные – это ключ к воротам? – встрепенулся кентавр.
– Или половинка ключа,– спокойно отозвался магистр.– Видишь ли, Семерлинг, у гельфов существует странный обычай использовать собственную кровь для наложения заклятий. Мы уже сталкивались с тобой с подобной магией в замке Рогус.