Черный смерч (илл. А. Кондратьева)

Тушкан Георгий Павлович

В газетах появилось опять очень краткое сообщение:

«Академия Мак-Манти просит воздержаться от злонамеренных сенсационных измышлений по адресу доцента энтомолога и микробиолога Аллена Стронга и не доверяться прожектерам, выступающим под этой фамилией. Аллен Стронг работает в академии Мак-Манти монопольно. Академия не намерена делать из этого секрета. Необходимые разъяснения будут даны в свое время».

На другой день в печати не было ни строчки об АСе.

Если в вопросе о сущности изобретения АСа каждый имел собственное мнение, то насчет причины молчания газет было полное единодушие: деньги Мак-Манти заткнули рот. Говорили, что «дикая» газета «Голос фермера» напечатала обширную

информацию об Аллене Стронге и его отце, Якобе Стронге, — друге и соратнике знаменитого Лютера Бербанка. Друг Бербанка, Якоб Стронг, умер, как и сам Бербанк, в бедности, разоренный мракобесами.

Толком никто ничего не знал, так как тираж «Голоса фермера» был конфискован полицией за «антиамериканский образ мыслей». Повторная попытка редактора дать информацию в следующем номере не увенчалась успехом: в типографии вдруг случился пожар, уничтоживший весь тираж газеты и типографию. Владельцы других типографий отказались печатать эту газету. Наконец один из них согласился, но с условием: не печатать ни строчки об Аллене Стронге. «Я не хочу сгореть», — заявил он.

Сообщение академии Мак-Манти о том, что Аллен Стронг был действительно «жучковед», вызвало бесчисленные толки. Многие хотели знать, какое же чудодейственное химическое вещество нашел Стронг. Ведь пенициллин и другие антибиотики были открыты в живых клетках, а не в рудах.

Единственным человеком, который в те дни ничего не знал о внезапном повороте в судьбе Аллена Стронга, был сам Аллен Стронг.

2

За пятнадцать дней до описываемых событий, в жаркое летнее утро, когда Аллен Стронг работал, в самозабвении ничего не слыша и не видя вокруг, на его стол вдруг упал большой белый конверт. От неожиданности Аллен Стронг вздрогнул, вернее — подпрыгнул в кресле, и мгновенно наклонился над столом, стараясь обеими руками и грудью заслонить исписанные листы от постороннего взора. В следующее мгновение он поднял голову и увидел под нижним краем занавески улыбающееся лицо старого посыльного колледжа негра Тома. Тот радостно улыбался, но, увидев искаженное ужасом лицо Стронга, испугался. Лицо его сразу посерело.

— Это такой же пакет, как и тот, что я приносил раньше, — виновато пробормотал он.

Но лицо Аллена Стронга продолжало по инерции сохранять выражение столь сильного испуга, что посыльный попятился от окна, не отрывая от колеблющейся занавески изумленных глаз. Он наскочил спиной на ствол дерева, примял цветы и отскочил вправо.

Отойдя в глубину сада, Том остановился и огорченно вздохнул. Он никак не ожидал такого эффекта от своего поступка. Меньше всего он хотел испугать Аллена Стронга. Добродушный старик был озадачен и расстроен. Мысль о том, что он чем-то рассердил Аллена Стронга, удручала его. Том помнил слова клерка в канцелярии: «Еще одна жалоба — и я выгоню тебя, черный пес!»

А вдруг масса Стронг пожалуется клерку? Конечно, это была непозволительная вольность со стороны негра-посыльного — так бесцеремонно вторгаться в жилище белого. Но ведь этим белым был Аллен Стронг. Местные негры хорошо знали, что Стронг иначе относится к цветным, чем другие белые. В его голосе никогда не чувствовалось оскорбительной нотки превосходства или жалостливого снисхождения. Да, будь на месте Стронга его шеф, глава кафедры энтомологии и фитопатологии, профессор Арнольд Лифкен, — тот просто натравил бы на Тома свою собаку, как он сделал с бедным Санди, нечаянно опрокинувшим стакан кофе.

Том стоял удрученный происшедшим, теряя те самые драгоценные минуты, в погоне за которыми он, невзирая на старость, носился с пакетами по обширной территории колледжа.

«А

все-таки, может быть, правильней было бы, — размышлял Том, — не бросать письма в окно, а постучать в дверь и… Нет, бесполезно! Последний месяц масса Стронг запирает дверь своего кабинета на ключ и не отзывается ни на какие стуки и все пишет, пишет…»

Он даже не позволяет убрать свой кабинет, пока не спрячет все бумаги в несгораемый шкаф, ключ от которого, как заметил Том, носит у себя на груди, под рубашкой… И потом, этот конверт с золотыми буквами… О, это не так просто! Пусть у старого Тома притупились слух и зрение, да и голова стала не та, особенно после того как на войне один за другим были убиты два его сына… Но все-таки и он кое-что подметил… Взять хотя бы эту историю с почтовой корреспонденцией…

Обычно все служебные письма, в том числе и те, что прибывают на имя доцента Стронга, предварительно читал профессор Арнольд Лифкен. И только после этого Том приносил Стронгу вскрытые или небрежно запечатанные конверты. Аллен Стронг никого не проклинал и не ругал. Он молчал. Но его плотно сжатые тонкие губы, порывистые жесты и презрительно щурившиеся глаза выражали негодование. Кому, как не Тому, знать, что не все письма, адресованные Стронгу, тот получал.

И вот сегодня снова, как и месяц назад, на почте получен на имя Стронга белый пакет с золотыми буквами. Исключительно чтобы сделать приятное доброму массе Стронгу, Том принес ему этот пакет, минуя профессора Лифкена. Ведь в прошлый раз точно за такой же нераспечатанный пакет Том получил от обрадованного Стронга пять долларов.

«А сейчас…» Старый негр снова тяжело вздохнул, вспомнив обеспокоенное и испуганное лицо Аллена Стронга.

А что, если масса Стронг, не для того чтобы причинить Тому неприятность, а просто по деловым соображениям, расскажет о конверте с золотыми буквами профессору Лифкену? Ведь профессор не простит обмана!

И Том снова вспомнил слова своего начальника: «Еще одна жалоба — и я выгоню тебя, черный пес! Есть много молодых, проворных чертенят на твое место!»

«Да, — окончательно решил Том, — надо обязательно поговорить с массой Алленом наедине. Надо все объяснить ему и попросить прощения… Масса Аллен добрый». Старик повернулся и замер, озадаченный. Странно! Во всех домах полдневный летний зной заставил открыть окна настежь, а в кабинете Аллена Стронга окно теперь было плотно закрыто и стекла загадочно поблескивали под яркими лучами солнца. «Удобней всего поговорить с массой Алленом вечером, после работы», — решил Том и поплелся в колледж.

Вот почему случилось так, что старый Том, вместо того чтобы после утомительной дневной беготни спать мертвым сном в своем темном углу под лестницей, оказался поздно вечером возле коттеджа Аллена Стронга.

Это было вовсе не так просто — пробраться поздним вечером сквозь толпу горланящих студентов, выпивших по случаю победы своей футбольной команды. Надо было терпеливо выжидать в укромных углах момента, когда тучки закроют неверный свет молодой луны и все вокруг покроется тьмой, и тогда быстро перебегать от куста к кусту.

Наконец старик добрался до калитки. Отсюда можно было войти к Стронгу с черного хода. Том толкнул калитку. Она не поддавалась. Заперта на ключ! Раньше этого никогда не было. Это нарушало все планы Тома. Было уже около полуночи. Приходилось спешить.

Том решился. Он тихонько проник на соседний участок. Там жил Лифкен. Прячась в тени, Том пересек палисадник и подошел к зеленой ограде, разделявшей оба участка. Это была плотная и высокая заросль густых колючих кустов. Старик поискал лазейку, но кусты были непроницаемы. Вдруг он увидел лестницу, прислоненную к кустам. Он поднялся по ней и спрыгнул по ту сторону кустов.