Черный спектр
Шрифт:
Илья ответил не сразу, задумавшись над словами.
– Не уверен, что ваша гипотеза верна. Хрен пойми, что это такое и какова природа появления аномалии. Может, люди и ни при чем, а страх всего лишь побочное явление. И вы зря думаете, что людей там не осталось. Их еще полно.
– А вы прямо из города едете? – уточнил мужчина.
– Нет, из пригорода.
– Говорят, город опустел.
– Не знаю, мы не проверяли. Думаю, если это так, то там теперь намного страшнее, чем на природе. Он, наверное, без людей на кладбище похож. А что вы видели по дороге? Есть такое, чего стоит
– Так-то особо ничего опасного мы не видели. Все спешат, никому друг до друга дела нет. Останавливались перекусить километров за семьдесят отсюда, поговорили с одной компанией из деревни. Они говорят, что видели БТРы, якобы стреляющие по людям из пулеметов. За достоверность этих сведений не отвечаю. Видели раз пять, как исчезали люди на глазах. Но это везде происходит, и через пару дней будет восприниматься как само собой разумеющееся.
Максим выбрался из машины и встал рядом с Ильей Витальевичем. Мужчина с интересом посмотрел на него и висящее за спиной ружье.
– Не знаете, где находятся армейские склады с оружием? – спросил он.
– Нет, даже мыслей узнать об этом не приходило, – ответил Илья.
– А зря. Прогнозирую скорую войну всех со всеми, за продукты, бензин и прочее.
– С такими темпами убыли населения воевать долго не придется, – Максим громко озвучил свое предположение.
– Все равно хотелось бы остаться в числе последних выживших, чем первых погибших, – ответил ему мужчина из встречного каравана.
– Каждому свое. – Илья Витальевич забрался на водительское сиденье микроавтобуса, дав понять, что разговор ему больше не интересен.
Максим согласился с его инициативой.
– Желаем вам преуспеть, – пожелал он от лица своей компании.
– И вам того же. – Мужчина занял место в своей машине. – Там впереди, километров через двадцать, видели какую-то подозрительную компанию на мотоциклах. Не советуем останавливаться, если попросят. Неприятные ребята.
– Спасибо, – Максим искренне поблагодарил его за ценную информацию. – Мы тоже видели каких-то подозрительных типов ближе к городу.
– Спасибо, будем бдеть. – Мужчина помахал карабином, который вынул из машины, дав понять, что он не так прост, как мог показаться.
Машины разъехались. Каждый в этой ситуации исходил либо из своей способности размышлять, либо подчиняясь стадному чувству. Максиму показалось, они из первых, кто не пошел за толпой. В некотором смысле это небезопасно: противостоять кому бы то ни было таким отрядом – занятие бесполезное. Однако он рассчитывал на смелость и удачу, верных союзников, которые помогут им избежать неприятных ситуаций. У тех людей, кто сейчас думал, что находится в толпе и она буфером оградит его от проблем, эти самые проблемы только начинались. Максим инстинктивно чувствовал, как толпа из-за страха и неуверенности превращается во взрывчатое вещество, способное сдетонировать от малейшего конфликта, случившегося внутри нее.
Илья заморгал стопарями, чтобы Максим обратил внимание. Впереди показалась табличка, указывающая на населенный пункт, дорога от него примыкала слева. Зазвонил телефон.
– Максим, папа спрашивает, сворачивать туда или
Максиму стало смешно. Взрослый мужик интересуется у него, что делать.
– Я бы свернул. Скоро ночь, лучше убраться от трассы подальше, – ответил он.
– Хорошо. Езжай поближе к нам, а то мне страшно, что ты отстанешь, – попросила девушка.
– А, ладно, – пообещал Максим, думая при этом, что причина страха Маши в другом.
Рядом с ним и его оружием она чувствовала себя спокойнее.
Кортеж из двух машин свернул с трассы и сразу же попал на разбитую грунтовку. Видимо, деревушка на указателе, до которой добираться пятнадцать километров, для властей не имела большого значения. Если не считать ухабов, остальное Максиму показалось добрым знаком. Чем дальше от скопления людей, тем лучше.
Темнело. Лес нависал непроницаемыми кронами над дорогой. Максим старался смотреть только на пятно света перед машиной и краснеющие впереди фонари микроавтобуса. И все равно ему было не по себе. Он чувствовал, как тьма ждет, когда он даст слабину. Как она смотрит на него мертвенно-черными провалами глаз в ожидании встречи взглядов, после которой она возьмет власть над слабым человеческим рассудком и овладеет им полностью.
За пятном света мерещились призраки. Они бежали рядом, выхватываемые боковым зрением. Максим не провоцировал себя повернуть голову и посмотреть на них, уверенный, что от него только этого и ждут. Он смотрел прямо перед собой и слушал музыку, стараясь вникать в мотив, в слова, чтобы сознание не отвлекалось на ненужные мысли. Мысли все равно сбивались, но он упрямо возвращал их к прослушиванию музыки.
Он с облегчением выдохнул, когда впереди показались огни деревни. Судя по количеству фонарей в ней, она была крохотной. Они заехали на улицу. В ближайшем доме в окнах горел свет. Со двора доносился шум музыки и пьяные крики. Максим встал прямо за микроавтобусом, выбрался из машины и подошел к нему с пассажирской стороны. Окно у Маши было приоткрыто.
– Не уверена, что хотела бы провести ночь в пьяной компании, – призналась она подошедшему Максиму.
– Согласен. Но тут других домов полно.
– А что, если они тут одни остались?
– Вряд ли, – засомневался Максим, хотя в глубине души подобное предположение не исключил.
Деревня была построена по-старинному, одной улицей, и в свете фонарей виднелась полностью. Домов двадцать, не более, и света ни в одном из них. Во дворах брехали голодные собаки, но других признаков человеческой жизни не наблюдалось. Люди либо покинули ее, либо пропали, поддавшись ужасу.
Со двора, в котором шумело веселье, раздался выстрел, продолженный истеричным женским криком. Калитка открылась, из нее выбежала полуголая женщина. Она споткнулась, упала, не переставая кричать, поднялась и побежала к машинам.
– Спасите, убивают! – она кинулась к Максиму, прижавшись к нему открытой грудью и обдав сильным запахом перегара.
Максим вырвался из ее объятий. Маша открыла дверцу и выбралась из машины, чтобы помочь женщине, которая, по ее разумению, попала в беду.
– Кто за тобой бежит? – спросил Максим, думая, что женщина поддалась страху.