Чёрный свет
Шрифт:
Глава восьмая
ПЛАМЯ ЧЕРНОЙ ОРХИДЕИ
I
Юрий проснулся потому, что его трясли с двух сторон. За плечо его тряс Вася, а за штанину теребил Шарик да еще и рычал при этом. Может быть, от этого двойного трясения, а может быть, и оттого, что спал он очень крепко, Юрий проснулся как-то сразу и так же сразу понял, что машина стоит на месте и вокруг ясный, даже, пожалуй, слишком ясный день — в машине было жарко и
Везделет стоял на поляне, неподалеку от берега не слишком широкой, но, видно, очень глубокой и полноводной реки — вода в ней была темного, какого-то кофейного цвета, она, казалось даже, выгибалась на стрежне и то и дело вспучивалась оспинами водоворотов и воронок.
Поляну окружали деревья…
Впрочем, даже не деревья, а какая-то невероятная смесь кустарников, ветвей, стволов, цветов, каких-то уродливых, похожих на змей воздушных корней, лиан, мхов и папоротников. Вокруг не было ни малейшего просвета — так густо и буйно обступила поляну растительность. И все-таки из каких-то непонятных отверстий в этой стене выпархивали разноцветные птицы — то крохотные, как бабочки, то огромные, невероятно яркие, с длинными разноцветными хвостами, а некоторые были гладко-черные, с голыми, морщинистыми шеями и огромными белыми клювами. Все это, сверкая на солнце, пролетало, кружилось, дралось и снова пропадало в незаметных отверстиях в растительной стене.
Только после того как Юрий немного разобрался в окружающем, он увидел насекомых. Они ползали по стеклам — муравьи, богомолы, жучки и паучки; они летали — огромные стрекозы и бабочки, мотыльки и сбившиеся в дымчатые столбы комары.
От всего этого невероятного количества пестрой экзотической живности веяло таким чужим и далеким, что Юрий сразу понял — они в джунглях. Оставалось только уточнить — в каких именно. Может быть, это индийские джунгли, а может быть, африканские или индонезийские, а возможно, и еще какие-нибудь…
Но, прикинув все, что с ними происходило, он догадался: сидят они в южноамериканских джунглях. И как только он подумал об этом, то сразу стал узнавать кое-кого из летающих и ползающих. Например, маленькие птички — это колибри. А огромные бабочки — это махаоны. А вот те цветы, что уселись на стволах и корневищах, — это орхидеи, самые прекрасные и самые опасные цветы во всем мире. Их несколько тысяч разновидностей: одни пахнут так нежно и одуряюще, что у человека сладко кружится голова, но сами цветы серы и некрасивы. Другие прекрасны на вид, но пахнут падалью, а третьи и необыкновенно красивы, и чудесно пахнут.
Словом, как бы то ни было, а машина стояла на земле где-то в тропиках Южноамериканского материка. Этого было достаточно для того, чтобы понять: пока что ничего страшного не случилось. Они живы, знают, где находятся, и это главное.
Несколько успокоившись, Юрий огляделся внимательней и вдруг понял, почему Вася и Шарик теребили его с такой настойчивостью.
II
В тени деревьев сидели люди. Длинные черные волосы свободно рассыпались по голым плечам. Люди казались толстыми и лоснились так, словно их загорелые, смуглые
Лица людей казались страшными — на щеках горели ярко-красные полосы, носы покрыты белой краской, а на лбах выделялись лазурно-голубые насечки, сходящиеся к переносице, над которой чернело пятно с желтыми точечками — точь-в-точь как цветы орхидей на окружающих поляну деревьях.
— Послушай, — шептал Вася, — они ведь вооружены. Они…
Действительно, люди были вооружены. В руках они держали легкие копья — дротики и длинные палки.
«Наверно, духовые ружья», — решил Юрий про себя, а вслух сказал:
— А ты чего хочешь? Чтоб они были совсем безоружными?
— Да… но… — начал было Вася и сейчас же замолк.
Ведь если ребята не знали, как их могут встретить незнакомцы, то и эти смуглые татуированные люди тоже не знают, с какими намерениями прибыла эта странная машина и что могут принести с собой ее белые обитатели. Так что их осторожность вполне оправданна.
Эти рассуждения успокоили ребят. В конце концов, щиты и дротики этих полуголых людей просто бессильны перед броней их машины, а тем более перед плазменным облаком, которым она может закрыться от любого неприятеля. А раз так, то следовало прежде всего произвести разведку наблюдением, или визуальную разведку, как сказал бы Бойцов-старший.
Шарик вскочил на сиденье и устроился между Васей и Юрием, испытующе поглядывая то на одного, то на другого.
Неизвестные люди с черно-желтыми пятнами на лбу сидели неподвижно, положив ноги на какие-то странные серо-буро-зеленые бревна. Вначале никто из трех не обратил внимания на эти бревна, и только когда одно из них вдруг явственно пошевелилось и сменило место, они рассмотрели его как следует.
И когда они пригляделись, то только и смогли, что раскрыть рты от изумления. Юрий пробормотал:
— Не может быть…
— Ну, рассуждая логически…
— Как ни рассуждай, а я точно знаю: крокодилы дрессировке не поддаются.
— А это племя, видно, сумело.
Спорить показалось смешным — в ногах у странных молчаливых людей действительно лежали крокодилы. Огромные, бурые, с зеленым отливом, с поблескивающими алым злым светом крохотными глазками и огромными мордами. Кривые ножки, прижатое к земле брюхо и длинный, уныло распластавшийся хвост — все выглядело зловеще опасно.
— М-да, с такими телохранителями и дротиков вполне достаточно, — вслух подумал Юрий.
Шарик повертелся и посмотрел на хозяина так, словно спрашивал: «Слушай, хозяин, а ведь эти крокодилы чем-то похожи на тех зверей, что мы встречали на планете Красных зорь. Верно?»
Может быть, это было и верно, но тогда, на той планете, машина подчинялась воле голубых людей, а теперь…
Вот тут снова встал тот самый важный вопрос, который спросонья забылся: кто же все-таки провел везделет через океан, в эти южноамериканские джунгли? Сделать это мог только тот, кто располагает очень могущественной техникой. Такой, о которой не только эти полуголые дрессировщики крокодилов, но даже современные конструкторы могут только мечтать.