Чёрный Триллиум
Шрифт:
— Я же говорила! — воскликнула Анигель.
— Не спеши. Выслушай меня. Обычно сны навеваются Владыками воздуха, но твои видения очень необычны. Часто они рождаются в глубине — точнее, в самых недоступных тайниках — души, и то, что довелось тебе узреть, свидетельствует, что часть твоих мыслей — та, что спрятана за семью замками, наиважнейшее ядрышко тебя самой, тот уголок сознания, где в запечатанном виде хранится образ Бога, — полна тревоги и отчаяния. Эти чувства и беспокоят тебя, и одновременно понуждают к действию. С их помощью ты сможешь преодолеть и неверие в свои силы, и робость.
— Но как тревога
— Тебе будет указано, — мягко ответила Фролоту. — В свое время… Ты уже в пути. Уверяю тебя — самое главное сейчас не останавливаться. День за днем, не медля и без суеты… Все вперед и вперед…
— Так просто? — удивилась девушка.
Фролоту и Имму долго смеялись. Сначала Анигель даже рассердилась на них, ибо не видела ничего забавного в том, что сказала. Но потом, не выдержав, тоже прыснула.
— С помощью добрых друзей и своего преданного и чистого сердца ты избежишь многих смертельных опасностей. — Фролоту внезапно посерьезнела. — Теперь ты ясно представляешь, что ждет тебя. Поэтому шагай решительно, невзирая ни на какие страхи и сомнения. Преодолей себя — в этом никто не может помочь тебе.
Принцесса опустила голову.
— Я… я попытаюсь.
— Прекрасно. — Фролоту встала. — Судно уйзгу будет здесь сегодня вечером, и уже этой ночью ты отправишься на север. Если все пойдет хорошо, ты доберешься до Нота через четыре дня.
Мысль о предстоящем путешествии захватила Анигель. Она вздохнула и, словно обращаясь к самой себе, задумчиво произнесла:
— Значит, напоследок надо выплакаться хорошенько, погоревать, пожалеть себя. В пути мне уже нельзя лить слезы, пугаться, да и времени на это не будет. Наверное, этот сон являлся напутствием. Наяву я должна вести себя достойно. Итак, в дорогу!
— Все верно, моя девочка! — возликовала Имму. Фролоту тоже одобрительно кивнула.
— Не забывай, что в тайниках твоей души таятся могучие силы, они помогут тебе. Чем отважнее ты будешь бороться с навеваемыми дремой кошмарами, тем легче этим силам будет проявиться.
Анигель вдруг вздрогнула и схватила Имму за руку.
— Но ведь ты тоже будешь со мной? Ты не бросишь меня? Если я останусь одна…
— Я люблю тебя и буду служить до конца моих дней — Имму чмокнула воспитанницу в щеку. — Конечно, я отправлюсь с тобой в Нот и буду сопровождать, куда бы ни послала тебя Белая Дама. Но все равно придет срок, когда ты, моя красавица, должна будешь рассчитывать только на себя. Это трудное, но достижимое искусство, и я помогу тебе овладеть им.
Анигель уткнулась в плечо своей няни.
— Пусть разлука никогда не ляжет между нами. Никогда!
ГЛАВА 13
Во сне Кадию раздразнил запах жареной рыбы, и она проснулась с острым ощущением голода. К ее удивлению, Джеган отважился развести небольшой костер и сноровисто румянил бока насаженным на палочки тушкам гарсу. Он ловко переворачивал их, сберегая каждую каплю вкуснейшего янтарного сока, которым сочились рыбы; самая большая была величиной с его ладонь.
Глядя на эту картину, Кадия невольно проглотила слюну, потом, не вставая, подползла к воде, поймала несколько плавающих листьев и потерла ими лицо и руки. Ей припомнился ухоженный пруд, располагавшийся на задах Цитадели, где она с сестрами купалась и училась плавать.
…Когда поверхность протоки, где умывалась Кадия, успокоилась, она вгляделась в свое отражение. Ее кожаный костюм был порван, сквозь дыры светилось голое тело, а длинные гладкие волосы были собраны в пучок на затылке и заколоты неровно обломанной тростинкой.
Кадия вздохнула, встала и, пригнувшись, вернулась к костру. Джеган тут же протянул ей самую подрумянившуюся рыбку. Принцесса ела ее руками, такую горячую, такую пряную и вкусную!
Джеган молчал, терпеливо поджидая, когда его спутница поест, и потом, когда они уничтожали следы своего пребывания на острове, грузились в лодку, долго выбирались из зарослей на открытую воду, тоже не проронил ни слова. Кадия настояла на том, чтобы он позволил ей сесть на весла, и охотник безропотно перебрался к носу, взяв в руки длинный шест.
Кадии было не в новинку ходить на веслах, однако треволнения последних дней быстро сказались. Тем не менее, принцесса не подавала виду, что гребет из последних сил.
Время от времени они отдыхали и менялись местами. Однажды сделали остановку, чтобы добыть корень гигантской лилии орис. Бутон еще только набухал, чтобы через несколько дней распуститься огромными белыми лепестками. Наступала лучшая пора для сбора корней. В полдень они пообедали оставшимися зажаренными гарсу.
Так они плыли до вечера. Когда Кадия окончательно выбилась из сил, Джеган вновь пересел на весла. Принцесса, отдышавшись, тихо спросила:
— Куда мы теперь направляемся?
— В самую сердцевину Золотых Топей, — шепотом ответил охотник. — Прежде всего, нам надо добраться до Вурены.
— Там обитает твое племя?
— Да. Сам я из дальнего клана. Мы живем в таких местах, куда и Исчезнувшие с трудом могли добраться. К сожалению, я давно не имел вестей с родины и не знаю, все ли там спокойно. Так что, возможно, нам придется рассчитывать только на самих себя.
— Там тоже живут уйзгу?
— Некоторые их племена. Беда в том, что в наших топях встречаются такие места, где живут людоеды. О них ходит много разных легенд, но есть ли в этих рассказах правда, никто не знает. В любом случае на пути в Нот нам не миновать Золотых Топей. Тем более, что у нас нет времени на то, чтобы выбрать менее опасный, окольный маршрут: преследователи идут по пятам.
— Ты когда-нибудь бывал в Ноте, Джеган?
— Однажды. Ты еще была ребенком. Белая Дама собрала самых искусных охотников, ну и меня позвали… Вот были денечки! Великая Волшебница разрешила нам вволю поохотиться в топях. После мне было приказано задержаться… Тогда-то я и получил приказ отправиться к твоему отцу, где меня назначили главным егерем. Не сразу, конечно, ведь прежний распорядитель королевской охоты был еще жив… Потом, наконец, пришел мой час… Дождался я и того дня, когда ты пришла ко мне и потребовала поймать самого большого воррама, помнишь? Так сбылось предсказание Бины, что твоим воспитанием я буду заниматься до той поры, пока не наступит нужда во всех этих навыках. Видишь, вот и твой час пробил. Так устроена жизнь: выполнил предназначение — и на покой. Или в могилу…