Черный ветер
Шрифт:
— Благодарю вас, капитан, за то, что согласились встретиться со мной и выслушать мою просьбу, — поклонился в ответ биолог. — Когда один из здешних рыбаков принес весть о появлении в этих водах научно-исследовательского судна НУМА, я сразу подумал, что только вы сможете оказать помощь.
— Давайте поднимемся на мостик, — невозмутимо предложил капитан. — На палубе слишком жарко, а там, в холодке, вы спокойно и подробно расскажете, о каком именно экологическом бедствии идет речь.
— Надеюсь, моя просьба о помощи не повлияет на график ваших исследований? — осторожно осведомился Рауль.
— Ни в коей мере, — благодушно заверил его
— Ваш босс? — недоуменно посмотрел на него француз.
— Ага, — флегматично кивнул капитан, распахивая перед гостем дверь рубки, — Он на борту, и вы с ним сейчас познакомитесь.
Бьязон вошел в довольно просторное помещение и невольно поежился, когда его окатило струей ледяного, по контрасту с наружным, воздуха из ровно гудящего кондиционера. С любопытством озираясь по сторонам, он не сразу заметил в глубине рубки высокого джентльмена весьма представительной наружности, склонившегося над разложенными на столе картами.
— Доктор Бьязон, позвольте представить вам директора НУМА Дирка Питта, — жестом указал на него Стенсет. — Дирк, это доктор Рауль Бьязон, начальник управления по контролю за захоронением экологически опасных отходов при филиппинском Бюро охраны окружающей среды.
В первый момент Бьязона поразил сам факт того, что глава одного из крупнейших правительственных агентств США прохлаждается в море за тысячи миль от Вашингтона и своего директорского кресла. Но ему хватило одного взгляда на Питта, чтобы понять: перед ним отнюдь не типичный администратор высокого ранга, а человек совершенно иного склада. Более чем на голову выше его собственных пяти футов и четырех дюймов, [15] загорелый, подтянутый, с рельефной мускулатурой без капли лишнего жира, он ничем не напоминал безликих равнодушных бюрократов, с девяти до пяти просиживающих штаны в своих роскошно обставленных офисах. Хотя Рауль не мог об этом знать, Питт-старший был точной копией своего сына, тоже Дирка, названного в честь отца. Разве что кожа задубела и обветрилась чуть сильнее, да смолистые черные волосы подернулись инеем на висках, но в светло-зеленых глазах обоих горел один и тот же жизнеутверждающий огонь. Глаза Питта-старшего излучали уверенность, спокойствие, оптимизм, ум, веселый юмор, стойкость, упрямство и массу других качеств и эмоций, но прежде всего — мудрость и понимание, свойственные лишь повидавшим на своем веку так много, что хватило бы на дюжину обыкновенных человеческих жизней.
15
Около 168 см.
— Добро пожаловать на борт, доктор, — тепло приветствовал ученого Дирк Питт, сопровождая свои слова крепким рукопожатием. — А вон тот бессовестно дрыхнущий тип, — он ткнул через плечо оттопыренным большим пальцем, — мой директор по подводной технике Ал Джордино. — Рауль перевел взгляд в указанном направлении и узрел в дальнем углу рубки прикорнувшего на диванчике коротышку с мощным бочонкообразным торсом и густой кучерявой шевелюрой, отливающей антрацитным блеском. Он слегка похрапывал, отчего его толстые
— Как я уже говорил капитану, у меня нет слов, чтобы выразить вам благодарность за то, что вы так оперативно откликнулись на мою просьбу о помощи, — церемонно произнес Бьязон.
— Учитывая благожелательное отношение, неизменную готовность к сотрудничеству и поддержку со стороны властей при проведении исследовательских работ НУМА в филиппинских территориальных водах, мы проявили бы черную неблагодарность, поступив иначе, — улыбнулся Питт. — Впрочем, мы всегда рады оказать содействие коллегам. В своей радиограмме вы просили помочь идентифицировать некий токсин, губительно действующий на морскую флору и фауну. Не могли бы вы, доктор, рассказать нам об этом более подробно?
— Несколько недель назад в наш офис обратился управляющий курортной гостиницы на острове Панглао и сообщил, что постояльцы жалуются на непомерно большое количество дохлой рыбы, ежедневно выбрасываемой морем на примыкающий к отелю пляж.
— Бесподобное средство для закалки духа отдыхающих! — ухмыльнулся Джордино.
— Мы незамедлительно приняли меры, — не принимая шутки, продолжал биолог монотонным речитативом. — Провели мониторинг прибрежных вод и определили границы распространения отравленной зоны, продолжающей, к сожалению, расширяться с невиданной скоростью. В настоящее время она захватывает более десяти километров береговой линии и увеличивается с каждым днем. Владельцы отелей бьют тревогу, да и мы тоже крайне встревожены.
— Вы установили причину массовой гибели рыбы? — спросил Стенсет.
— Пока нет. Отравление — вот и все, что мы можем с уверенностью утверждать. Мы сразу отправили образцы на анализ в государственную лабораторию в Себу, но результатов до сих пор не дождались. — Выражение лица ученого красноречиво свидетельствовало о том, что он думает по поводу черепашьих темпов работы вышеуказанного учреждения.
— Есть какие-нибудь соображения насчет источника? — поинтересовался Питт.
Бьязон уныло покачал головой.
— Поначалу мы грешили на нелегальные индустриальные сбросы, наносящие львиную долю ущерба экологии в нашей стране. Но я и мои сотрудники прочесали весь остров и не нашли ни одного крупного промышленного производства, которое могло бы оказаться причиной загрязнения. Побережье мы проверяли еще более тщательно, но с тем же результатом: ни замаскированных сливных труб, ни незаконных свалок. Остается предположить, что источник находится где-то в море.
— Может, «красная волна»? — наобум ляпнул Джордино.
— Мы уже не раз имели дело со вспышками бурного роста токсичного фитопланктона, хотя на Филиппинах они чаще случаются в более теплый зимний период, так что, полагаю, сумели бы распознать их самостоятельно, — вежливо заметил биолог. Беспардонный итальянец не только не извинился, но даже не покраснел.
— Может статься и так, что какие-то мерзавцы, не мудрствуя лукаво, устроили себе свалку для отходов прямо на дне морском, — высказал предположение Питт, — Будьте добры, доктор, укажите на карте, где это началось.