Черный ярл
Шрифт:
– Зато мне есть куда.
Змейка ты Змейка... Кажется, все обстоит действительно серьезно. Шрам сам не свой, глаза искры мечут, люди эти незнакомые, но явно не из числа моих. И его попытка давить на меня, пытаться диктовать условия, чего раньше не было и быть не могло.
Но он один. Да, один! Иначе рядом с ним были бы не незнакомцы, а верные ему хирдманы. Тогда что? Никакого возможного раскола нет и не предвидится. Это кто-то со стороны... Неужели я ошибся? Неужто подход был к совсем другому человеку, к иному 'слабому звену'? Не ложному, настоящему... Не хочу верить, до боли в душе не хочу.
– И как оно на вкус, золото киевского гостя?
Шрам на миг замирает, а лицо искажается нервным тиком. Мерзкое зрелище, с какой стороны ни посмотри. Его спутник тянется к мечу, но останавливается по одному лишь мановению руки моего бывшего.. Да, уже бывшего побратима, пошедшему по склизкому пути предательства.
– Придержи язык! Я не продажная тварь...
– Ах да. тут замечены высокие идеалы, - цинично ухмыляюсь.
– А остальное так. приятное...
– Заткнись, - взявший себя в руки Шрам убирает из голоса все эмоции.
– Сначала я скажу тебе, что ты должен сделать. Или выполнишь, или... Сам понимаешь.
– Слушаю. И что же тебя подвигло?
– Никому не нужен раскол и междоусобица. Ты одержим идеями сохранить вольности ярлов, сохранить старых богов, сбросить с киевского престола Владимира и сменить на кого-то более устраивающего всех этих Ратмиров, Ставров, Снорри и прочих.
Не выдержав, я усмехнулся. Скрывать что-либо перед... этим не имело смысла.
– Дурак ты, Шрам.
– Столько лет бок о бок, а сути так и не понял. Руси нужны перемены, но другие. Нужно сокращение вольностей ярлов, но под иным знаменем. Под моим знаменем, тупица, знаменем цветов Локи. А ты сливаешь это в помойную яму.
Ярополк вновь не удержал лицо. Передернулся, на сей раз всем телом, посмотрел на меня... На сей раз в глазах была откровенная тоска.
– Может скажешь. На чем тебя Добрынюшка подловил? А он подловил, раз ты сюда его цепных песиков провести решился. Тут ведь не только боязнь раскола.
– Расстрел посольства на той дороге, Хальфдан. Там был жених моей дочери... Ты об этом не знал. Никто не знал, они тайно встречались.
– Идиот, - посмотрел я на него, как на скорбного разумом, каковым он и являлся.
– Не я идиот, а ты. О таких вещах говорят заранее. Щепоть порошка в вино или квас и жених твоей дочери дня два от нужного чулана отойти бы боялся. Ну или прострелили бы ему ноги руки, на самый крайний случай. И вообще, о серьезных вещах говорят сразу, а не заливают горе вином и не слушают всяких хитрых гостей из града Киева. Поэтому вот что...
Взгляд Шрама вильнул в сторону его спутника, потом обратно, в мою сторону... Колебания? Они самые. С одной стороны его явно накрутили по полной программе, да еще под видом помощников приставили стопроцентно верных Добрыне людей. С другой... Угрожать расправой своему ярлу, да к тому же побратиму... Это шло совсем вразрез с варяжским неписаным кодексом. Подобным поведением он ставил себя в один ряд с тем же самым Вадимом Изяславовичем - тем бывшим князем-ярлом, которого я не столь давно прикончил на поединке.
Весы. Две незримые чаши качались, никак не было понятно, какая из них перетянет. Повлиять могла любая мелочь...
– У твоей семьи может быть разное будущее, Ярополк, - разорвал тонкую сеть тишины голос неизвестного спутника шрама.
– У этого человека почти нет шансов победить. Побег или смерть... Мы предлагаем иное.
Сучий потрох! Именно это давление и стало решающим, окончательно сдвинув мнение Ярополка в плохую для меня сторону.
– Вокруг тебя смерть и кровь. Их много даже для привычных к ним ярлов. Потому ты должен остановиться. Тебя нужно остановить. И вот мое предложение. Ты сейчас...
Выскользнувшая из ниши Змейка так и не позволила узнать, чего же хотел сказать Шрам. Почти беззвучно она оказалась сзади предателя и с редкой даже для девы-воительницы силой вбила кинжал ему в основание черепа...
Глава 23
До чего же быстро живое становится мертвым! Именно эта мысль промелькнула в голове в то самое время, когда рука на автомате сомкнулась на рукояти метательного топорика. Бросок... В последний момент спутник Ярополка успел сместить в сторону и лезвие врубилось не в голову, а прорвало кольчугу и рассекло правое плечо.
Серьезная рана, с такой особо не подергаешься.... Тело Шрама уже оседает на пол, но в дверь врываются те двое, которые стояли на страже. Я, не обращая внимания на боль в ноге. Резко вскакиваю из кресла. Меч в правой руке, в левую перемещается выхваченный из ножен кинжал. Ещё посмотрим, кто тут банкует сегодня! Змейка, оправдывая свое прозвище, скользит в мою сторону, попутно колющим ударом добивая подранка. Кольчуга вновь его на спасла, что и неудивительно - прямой удар, да в четко выбранную область, где нет усиляющих защиту стальных пластин.
Двое на двое... Только бой равным назвать будет сложно. Я без брони, да к тому же нога не позволяет свободно перемещаться. А уже первые удары показывают - на нас натравили профи высшего уровня. Змейка и то едва успевает отражать удары противника. Ей же еще и компенсировать мою уязвимость надо. Затягивать бой? Теоретически помощь может подоспеть, лязг клинков хорошо слышен... Но кто его даст, время это?
Пропускаю клинок противника в каком-то сантиметре от бока, несколько неуклюже отпрыгиваю в сторону и... От добротного пинка в направлении людей Добрыни летит низенький столик, куда я недавно свои ноги складировал. Мгновение замешательства, но и его бывает достаточно. Рывок вперед, связка мечом полуторного клинка противника и удар кинжалом. Вся ставка исключительно на один удар...
Но это сработало. Кинжал входит в шею, в место, толком ничем не прикрытое. Я уже отталкиваю от себя свежеприконченного, чтобы вдвоем со Змейкой заняться последним, и тут...
Нога. Игла боли и не выдержавшая столь стремительного моего рывка пострадавшая конечность просто подламывается. Я оказываюсь на полу чуть ли не раньше, чем успеваю понять. И все бы оно ничего, но единственный оставшийся противник делает то единственное, что в его положении еще можно сделать. Игнорируя собственную безопасность, он рвется ко мне, понимая, что я сейчас в очень, очень уязвимом положении.