Чёрный замок
Шрифт:
Направив яркий свет в лицо собеседнику, каждое светило (философской мысли, естественно) яростно отстаивало только одному ему приоткрывшееся Мгновение Истины. Поэтому над пустошью стоял ровный рокот. И, при желании, пройдя весь извилистый и тернистый Путь - от бочки к бочке, можно было, вобрав в себя отдельные Мгновения, попытаться сложить эту своеобразную мозаику и получить - Истину. А возможно и не получить, как сказал бы наш Эразм (хотя бы потому, что Мгновения часто противоречили друг другу).
И над всем этим словесным разнотравьем прямо на Черной Стене каллиграфическим почерком с затейливыми завитушками было выведено:
ДОСРОЧНО ЗАВЕРШИМ БОЧКОВАНИЕ ФИЛОСОФСКОЙ МЫСЛИ В ЗАКРОМА...
Вася понял, что - погиб.
– Бочковать-то зачем?
– вяло поинтересовался он.
– Как зачем, как зачем?
– засуетился Эразм.
– А донести до грядущих поколений...
– Что, нынешним они не нужны значит?
– ...
– Ох, и не прав же ты, Вася!
Вася резко обернулся, ища глазами того, кто это сказал. Но Эд Честерфилдский смотрел на Эразма, а Эразм смотрел на Эда.
Вася тяжко вздохнул и шагнул к ближайшему "светочу".
– Зовут меня - Вася, - сказал Вася обреченно.
11. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ТЕОРИИ ЛАЗАНЬЯ
– Зовут меня Вася, - сказал обреченно Вася.
– Вот и ступай себе, Вася, туда, куда тебя зовут, - проворчал заросший обильными рыжими волосами светоч, собираясь юркнуть в ближайшую бочку.
Но Вася, наученный опытом общения с нелюдимым Плазмодием, пригвоздил своей знаменитой шпагой (все из того же города Толедо) к земле подол философской туники.
– Имя мое - Вася!
– настойчиво повторил Вася.
– Это - банальный трюизм, - вынужден был вступить в диалог пригвожденный философ.
– Что в имени твоем...
– Пусть банальный, пусть хоть ананасный!
– судорожно вздохнул Вася. Но меня так учили - сначала представиться.
– Представляться - мы все мастера!
– пробурчал где-то за спиной кот Эразм.
– Этические нормы вариабельны в темпоральном смысле и коррелированы с этнической принадлежностью субъекта, а также...
– С этим я согласен, - сказал Вася, чтобы не погружаться в трясину философского диспута, - но мне надо выяснить дорогу в Черный Замок. В конце - концов, лезть мне на Стену или не лезть?
Рыжий на мгновение опешил, но тут же взял себя в руки: и в переносном, и в прямом смысле - подперев косматую голову растопыренными пятернями.
Посмотрев на Васю отсутствующим взором, рыжий задумчиво протянул:
– К данной проблеме надо подходить диалектически. Если Замок по ту сторону Стены - надо лезть, а если по эту...
Но тут подошел еще один философ, отличающийся от первого только мастью (этот был явный альбинос) и сказал:
– Вопрос в том - а надо ли вообще лезть на Стену?
Первый (он же - рыжий) оживился, и размахивая в такт словам своим фонарем, отчеканил:
– Это идеалистический подход к проблеме, без учета социальных аспектов!
– Но, раз есть Стена, то на нее можно либо лезть, либо не лезть!
– Вопрос не в том - лезть или не лезть. Вопрос - как лезть, с кем лезть, куда и зачем!
– И полезут ли за нами другие!
– ввернул, почуявший родную стихию, Эразм.
– И сможем ли мы оттуда вылезть, - мрачно добавил Эд.
– Но, ведь Замок...
– попробовал возразить Вася, но его оборвали оба философа, хором воскликнувшие:
– Да причем здесь Замок!
– А разве не причем?
– Конечно не причем. У тебя, Вася, утилитарный подход к проблеме. Замок это отрыжка вульгарного материализма. Куда важнее - осветить теоретические аспекты насущной в текущий момент Проблемы Лазанья, добавил рыжий философ, наконец отодравший полу своего хитона от пришпилившей его шпаги и быстро юркнул в ближайшую бочку, наглядно доказывая, что знаком не только с Теорией Лазанья, но и с практикой.
За ним с воплем:
– Коллега, необходима детерминизация экстрагированных нюансов во избежание стагнации, диффамации, обструкции и...
Но когда следом за ними сунулся Вася, оказалось, что философы прикрыли за собой вход крышкой на которой было написано:
СЕЛЬДЬ АТЛАНТИЧЕСКАЯ
ОБЕЗГЛАВЛЕННАЯ
посол пряный
А ниже, корявым почерком нацарапано:
ЗАНЯТО
12. ФОНАРИ БЫВАЮТ РАЗНЫЕ
– Занято, - задумчиво прошептал Вася и, подумав, рядом с пряным посолом нацарапал шпагой:
ВАСЯ ЭРАЗМ И ЭДИК БЫЛИ ЗДЕСЬ
А затем, осерчав, пнул забытый одним из философов фонарь.
Эразм проводил грохочущий фонарь философским взглядом, а заботливый Эд Честерфилдский, желая как-нибудь поправить положение, сказал:
– Ты не серчай, Вася. Может они и правы. Может, теоретические аспекты...
Но Вася так глянул на сердобольного Эда, что тот - почел за благо сменить тему разговора:
– Тебе, Вася, просто необходимо побывать на строительстве Башни.
– Замки, Стены, Башни... Мне уже все до фонаря!
– Кстати, о фонаре...
– начал было Эразм, но Вася мрачно его оборвал многозначительной и загадочной фразой:
– Фонари бывают разные!
И Эразм не стал спорить.
Тем временем на пустоши произошли изменения. Философы попрятались по бочкам, плотно притворив за собой крышки, с уже знакомыми надписями насчет сельди и занято. Стало тихо, как перед бурей.
Лишь одна фигура, завернутая в черный плащ с капюшоном, с фонарем в поднятой правой руке неприкаянно бродила среди закупоренной бочкотары и время от времени выкрикивала скрипучим голосом: