Черт из табакерки
Шрифт:
У меня пропал дар речи.
– В Подмосковье, – словно не замечая моей реакции, продолжал Юрасик. – Санька Королев в чудесном месте директорствует, давно зовет, да нам все недосуг. Работа, дети, сама понимаешь… А тут – такой случай. Оба заболели – у меня давление, у нее давление…
– За неделю с ума сойду!
– Не-а, только первые два дня с непривычки трудно, потом ничего, втянешься. Я покачала головой:
– Нет, боюсь не смогу.
– Нет так нет, – миролюбиво протянул приятель
– Эй, эй! – забеспокоилась я.
– Тебе чего?
– Как это? Фамилия следователя, куда ехать? Юрка тяжело вздохнул:
– Извини, забыл.
– Забыл?!
– Ага. Возьмешь парней – вспомню. Кстати, недорого беру – всего-то недельку мальчишек подержать, ерунда!
– Шантажист! А еще сотрудник правоохранительных органов.
– Жизнь такая, – философски заметил Юрасик, – я тебе, ты мне, по-соседски, по-дружески. Не имей сто рублей, а имей сто друзей.
– Ладно, будь по-твоему.
– Вот хорошо, – обрадовался Юрка, – стало быть, так…
Он нырнул в квартиру и вынес сумку.
– Что это?
– Вещи пацанские, держи.
Ну каков нахал! Он точно знал, что я соглашусь, и заранее приготовил шмотки.
– Куприн Олег Михайлович, – спокойно продолжал Юрасик. – Позвонишь из бюро пропусков, он ждет. Да, паспорт не забудь!
– Идти куда? Юра хмыкнул:
– Ясное дело, ко мне на работу, на Петровку. Мы с Олежкой в соседних кабинетах сидим.
От злости я чуть не треснула его туго набитой сумкой по башке, но Юрка быстренько влетел в квартиру и щелкнул замком.
ГЛАВА 23
Иногда со мной происходят необъяснимые вещи. Встречаешь милого, интеллигентного, приятно улыбающегося человека, а душа почему-то протестует против этого знакомства. Случается и наоборот.
Следователь, носящий фамилию великого русского писателя, понравился мне сразу, хотя внешне был далеко не красавцем. Лет ему где-то около сорока, но фигура излишне полная, тугой животик нависает над ремнем. Очевидно, мужик любит пиво и хорошую закуску. Светло-русые волосы тронула седина, и вокруг глаз веером разбежались морщинки, наверное, он чаще смеется, чем гневается.
В тот момент, когда я вошла в кабинет, Олег Михайлович стоял у сейфа. Увидев меня, он улыбнулся.
– Тараканова? Входите, входите, наслышан о вас.
– Вот уж и не знаю, радоваться или пугаться своей известности на Петровке.
Олег Михайлович оглушительно захохотал, вытащил из сейфа банку “Нескафе”, сахар и радушно предложил:
– Тяпнем кофейку? Знаете, как вас Юрка зовет – моя “Скорая соседская помощь”!
Мы еще поболтали пару минут, и Олег Михайлович посерьезнел.
– Ну зачем вам понадобилась Соловьева?
– Альбина – моя двоюродная сестра и…
– Значит,
– Нет, – замялась я.
– Тогда отцы – братья?
– Ну понимаете, – принялась я выкручиваться, – просто привыкли так друг друга называть, на самом деле не родственники, а очень близкие подруги.
– Так, так, – побарабанил пальцами по столу Олег Михайлович, – слушаю внимательно.
– Муж Альбины умер, отравился грибами!
– Это кто вам сказал?
– Она сама…
– Так, так, продолжайте…
– Вчера арестовали и Альбину, а за что? Куприн тяжело вздохнул:
– Похоже, за дело.
– За какое?
– За убийство.
– Боже, она задавила пешехода? Олег Михайлович поднялся, включил опять чайник, поколебался минуту, потом отрывисто сказал:
– Гражданка Соловьева убила собственного мужа.
От такой информации я немедленно громко икнула.
– Налить воды? – заботливо протянул руку к графину следователь.
– С чего вы это взяли?
Куприн развел руками: .
– Так получается.
– Ну, пожалуйста, расскажите мне, – умоляюще протянула я вперед руки.
– Зачем?
– Мне надо знать.
– Зачем?
– У нее осталась дочь Вика. Ей тринадцать лет, надо же как-то объяснить ситуацию, подготовить морально.
– Девочку поместят в приемник-распределитель, – пояснил милиционер, – а потом устроят в детский дом.
– Как?!
– Не может же она жить одна.
– Я забрала ее к себе.
– Это незаконно. Вы не родственница.
– У нее есть дядя, – быстро нашлась я. – Антон, брат Альбины, ему разрешат взять девочку?
– Ему – да.
Я облегченно вздохнула. Пусть Тоша подпишет нужные бумаги, а жить Вика станет у нас.
– Альбина Соловьева, – размеренно завел разговор Куприн, – тщательно подготовилась к убийству супруга. Никита Николаевич был страстным любителем грибов, в доме их часто готовили, но последний съеденный им жульен оказался смертельным.
– Такое случается, – возразила я, – насобирал ложных опят, например, и привет… Да он на моих глазах съел огромную миску, доверху наполненную грибами!
Следователь взглянул в окно и возразил:
– Соловьев – опытный грибник и никогда не взял бы бледных поганок. Вы знаете, что экономка Лена работает в этой семье много лет?
– Да. Она тоже отравилась.
– Так вот. Елена рассказала, что Никита Николаевич всегда тщательно сортировал “добычу” и безжалостно выбрасывал все, что вызывало подозрение. И еще одно…
– Что?
– При вскрытии в организме был обнаружен стрихнин.
– Стрихнин?
– Да, согласитесь, трудно найти грибы, содержащие этот яд.