Черта прикрытия
Шрифт:
— Вам нет нужды возвращаться туда, Ледедже, — участливо сказала Сенсия. — Вы могли бы остаться здесь и начать новую жизнь в Культуре.
Ледедже утерла слезы низом ладони.
— Знаете ли вы, о чем я мечтала все эти годы? — спросила она, метнув быстрый взгляд в сторону Сенсии. На лице аватара был написан вежливый интерес.
— За все эти годы, долгие годы, которые я провела, строя планы побега и иногда совершая неудачные попытки, меня никто никогда не спросил, куда, собственно, я каждый раз пыталась убежать.
Она
— Никто меня об этом не спрашивал, потому что никому это не приходило в голову, — сказала Ледедже, — но если бы все-таки пришло, я бы им ответила: в Культуру. Ибо я слышала, что им удалось вырваться из-под железной пяты тирании и ничем не ограниченной личной власти, что все здесь равны, мужчины и женщины, а деньги ничего не стоят, ибо никто не более богат и не более беден, чем другой.
— Но ведь теперь вы попали туда, куда стремились? — сказала Сенсия скорее утвердительно. В голосе аватара проскользнула досада.
— Еще бы, я попала туда, куда стремилась, и что же я обнаружила? — Она несколько раз глубоко вздохнула. — Оказывается, Джойлер Вепперс все еще может чувствовать себя в безопасности благодаря деньгам и власти. И я поняла, что мне надо вернуться домой, потому что именно там мой дом, нравится он мне или нет. И мне надо как-то с этим примириться.
Она послала Сенсии острый взгляд.
— И я должна вернуться. Вы меня отпускаете?
— Да.
Ледедже коротко кивнула и уставилась в пространство.
Некоторое время обе женщины молчали. Потом Сенсия сказала:
— Вы знаете, эскадроны могут быть вполне полезными спутниками. Веселыми, разговорчивыми, любознательными, послушными вашей воле. Они могут не только служить вам, но и охранять вас... пока вы не попытаетесь причинить кому-то боль или лишить жизни. Я обещаю, что выберу вам хорошего компаньона.
— Я уверена, что мы поладим, — ответила Ледедже.
Она раздумывала над тем, насколько трудно будет оторваться от преследования эскадрона.
Или убить его, если потребуется.
Йиме Нсоквай стояла в главной комнате своей квартиры, вздернув подбородок, тесно сдвинув ноги, слегка отклонившись назад и закинув руки за голову. Она была одета по форме: длинные темно-серые сапоги, серые брюки, легкая блузка и простой серый жакетик с высоким тесным воротничком. Комм-терминал в форме старинной авторучки лежал в нагрудном кармашке жакета, а в мочке левого уха висел замаскированный под серьгу терминал резервного копирования личности. Волосы девушки были уложены в очень аккуратную прическу.
— Приветствую вас, госпожа Нсоквай.
— И вам доброго дня.
— Вы кажетесь такой... целеустремленной. Может, вам лучше посидеть на дорожку?
— Я лучше постою.
— Хорошо, — аватар ОКК Бодхисаттва, ДССКвозник перед нею только что, вероятно, совершив мгновенное Перемещение, но не забыл за полчаса предупредить о своем визите звонком, так что у нее осталось достаточно времени, чтобы переодеться и привести себя в порядок. Аватар принял обличье старомодно выглядевшего дрона примерно метровой длины, вдвое меньшего диаметра и вчетверо меньшей ширины. Он парил в воздухе перед девушкой на уровне глаз.
— Думается, мы можем обойтись без обычных любезностей, — сказал аватар.
— Я была бы не против, — согласилась Йиме.
— Вижу... Что ж, вы готовы?
Йиме согнула ноги в коленях, подхватила с пола маленькую сумку и, пристроив ее на ступне, снова выпрямилась.
— Теперь — вполне, — сказала она.
— Тогда начнем.
Аватар и женщина исчезли внутри двух серебристых эллипсоидов — аппараты проявились за считанные секунды до того и тут же вновь исчезли, не так быстро, чтобы раздались два ожидавшихся громоподобных воздушных хлопка, но все же достаточно проворно, чтобы листья близстоявших растений всколыхнулись, точно от внезапного порыва ветра.
Прин очнулся от долгого и ужасающе реалистичного кошмара, в котором он снова попал в Преисподнюю, и обнаружил, что невидящим взором смотрит на прикованную к больничной койке возлюбленную. Чей лежала без движения, только иногда моргала. Он скорчился на своей койке и глядел на нее. Она была примерно в метре от него и тоже смотрела ему в лицо, время от времени поднимая и опуская веки.
Ему потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. Понять, кто он, где он, что это за существо на него смотрит. Сперва он осознал, что находится в каком-то медицинском учреждении. Потом он ощутил расположение и следом — особую привязанность к женщине, лежавшей напротив. И, наконец, вспомнил, как совершил нечто исключительно важное, имевшее ужасные последствия.
Ад. Он попал в Ад. Они вместе были в Преисподней. Они с Чей.
Они отправились туда, задавшись целью доказать ее существование. Доказать, что это часть реальности, а не миф и не вздорная выдумка; подлая, извращенная пародия на Послежизнь, место неизбывной жестокости, зверств, немыслимых и недопустимых в любом обществе, претендующем на цивилизованность.
Они намеревались собрать неопровержимые улики и бросить вызов всем, кого устраивала подобная практика, кто желал видеть, как Преисподняя — все Преисподние — пребывают вовеки: государству, правительству, политикам, тузам бизнеса, всем, чьи интересы пересекались в этом деле.
Им удалось вернуться в Реальность. Им обоим.
Он едва мог говорить. Он лежал на больничной койке, такой же, как у Чей. Место, в котором он находился, было похоже на клинику. Ту самую клинику, из которой они отбыли с миссией в Ад.
Врачи перенесли их личности в электронную, фотонную или кто знает какую еще форму (Прина не интересовали технические детали процедуры) и отправили их туда вместе.
Он слышал слабое попискивание и видел некоторые из медицинских приборов и коммуникационных устройств, расставленных вокруг.