Чертова дюжина
Шрифт:
— Конечно. — Вероника окончательно растерялась. — Только у меня растворимый.
— Ну и замечательно.
Через пару минут на журнальном столике исходили паром чашки с кофе. Наливая напиток, Вероника немного пришла в себя и теперь держалась увереннее. Пока она колдовала на кухне, Котов передвинул кресло так, чтобы контролировать вход в спальню. Атташе-кейс майор поставил рядом, в ногах. Девушка отметила это совершенно автоматически. Присев, поинтересовалась:
— Откуда вы знаете условную фразу?
— Про форточку-то? — майор засмеялся. — Я подслушивал. Во-он
— Подслушивали?
— Конечно. И не надо меня стыдить за то, что я оказался хитрее вас. Кстати, вы так и не включили диктофон.
— Я…
— И не надо этого делать, — перебил Котов, — иначе мне придется вас застрелить, чего я совершенно не хочу.
Вероника отпила кофе, переваривая информацию. Действительно ли она не опасна для майора или он просто заговаривает ей зубы? Но, если Котов убьет ее, ему придется убить и остальных. Хотя, наверное, для него это не составляет проблемы.
— Алмаз вы, конечно же, не взяли?
— Конечно. Я похож на идиота? — Котов глотнул кофе, зажмурился от удовольствия. — Вкусно. Нет, кроме шуток. Знаете, — он поставил чашку на столик, — я ведь мог и не приходить. Доказать вам все равно ничего не удастся. Никакой записи у вас нет. Я прав?
— Есть, — категорично ответила Вероника.
— Врете. — Лицо Котова скривилось в брезгливой гримасе. — Ну ведь врете же. Причем бездарно. Вот если бы этих троих охламонов здесь не оказалось, я, может быть, и поверил бы. Но вы же честны до тошноты, простите за грубость. Если бы у вас была запись, меня бы уже полдня допрашивали.
— Зачем же вы пришли, если были уверены, что пленки не существует? — спросила Вероника, глядя ему в глаза.
— А может быть, я в вас влюбился? — Котов снова засмеялся. — Мне стало интересно, где же мы прокололись? Расскажите, пожалуйста.
Вероника в двух словах объяснила ход своих рассуждений.
Слушая ее, майор одобрительно качал головой. Под конец он вздохнул:
— Я так и думал. Правда, надеялся, что накладки с микрофонами никто не заметит. К этому моменту вы уже должны были быть в «Останкино». И подозрение пало бы на Марафонца, но кто знал, что из всех драндулетов вы угоните именно тот, который сломается на полпути. Если бы мне не пришлось посылать за вами машину, все прошло бы гладко.
— Я могу задать вам пару вопросов?
— Только пока ваши обормоты не пришли в себя. Вы одна — не свидетель. Вас даже слушать не станут. Так что спрашивайте.
— Операцию спланировали вы?
— Совершенно верно.
— Детали тоже ваши?
— Нет, я разработал план лишь в общих чертах. Только поворотные точки. Деталями занимался Марафонец. Подыскал место для базы, набрал людей, разработал схему связи — словом, воплотил план в жизнь. Потому-то я и не боюсь, что меня вычислят.
— Рощенкова похитили, чтобы отвести подозрения от вас?
— Да. Для этого ему и подбросили трубку и папку.
— Ну, откуда на досье пальцы Рощенкова, догадаться не сложно. Вы задали какой-то вопрос о Рыбе и принесли посмотреть досье. Верно?
— В общем.
— Что вы ему подсыпали?
—
— Хорошо, пойдем дальше. Хоря, конечно же, не существовало?
— Конечно. Хорь — манок, миф, светлое будущее.
— Кто разговаривал по модему с террористами от его имени?
— Марафонец. Поэтому группы и сидели в разных зданиях. Никому из них и в голову не пришло проверять, все ли присутствовали на сеансах связи. А сотовый телефон хорош именно тем, что звонить можно откуда угодно. Насколько мне известно, компьютер Марафонца был установлен в административном корпусе.
— Вы заранее знали о том, что вокзал будет взорван? — Вероника прищурилась, подалась вперед. — Это оговаривалось?
— Нет. Изначально мы условились: никаких разрушений. Кроме военного склада и метротоннеля. Но без этого невозможно было обойтись. Остальное — его личная инициатива. Он наделал много ошибок, но я простил все. Все, кроме подключения фугасов. Марафонец даже не понял, как меня подставил. Этих двух накладок — сломанной машины и фугасов — оказалось достаточно, чтобы вы поняли: я причастен к делу. Правда, теперь уже все позади.
— Вы помогали ему?
Котов пожал плечами, допил кофе, поставил чашку на стол.
— Смотря что подразумевать под этим словом. Дал несколько советов, помог заполучить взрывчатку и оружие. В принципе он бы справился и сам, но это отняло бы слишком много времени.
— Как вы нашли Марафонца?
— Абсолютно случайно. Так уж вышло, что он попал в поле зрения ФСБ. Примерно год назад. Я начал присматриваться к нему. Марафонец — бывший спец. Когда их группу расформировали, подался на вольные хлеба. Думал, будут большие деньги, а оказалось, что по полю бегают большие злые волки. Куда больше и злее, чем он сам. Занялся киллерством. Да каким! Смеху подобно. Деньги за очередной «контракт» спускал в течение недели и шел искать новую работу. У него на хвосте уже висели ребята из прокуратуры, с другой стороны пасли жаждущие мести за «павших» товарищей «братки». Не сегодня завтра Марафонца взяли бы и вкатили по полной программе. Либо завалили бы. В первом случае дали бы вышку, во втором… Ну, тут понятно… На этом я его и подловил. Он оказался парнишкой сообразительным, а когда узнал сумму, которую можно получить, глаза стали размером с блюдце. Марафонец сразу решил всех «положить», а деньги ссыпать себе в карман. У него это на лице было написано.
— Вы подложили взрывчатку в самолет?
— Взрывчатки там и без того было достаточно. Почти полцентнера пластита. Я только поставил мину с замедлителем. Марафонец — дурак. Если бы он сыграл со мной честно, сейчас сидел бы в каком-нибудь баре за границей, пил бы виски. А так… Сам напросился.
— Вас не мучает совесть?
— Трудно сказать. Во всяком случае не больше, чем наших мудрых правителей, которые довели профессиональных спецов до того, что те готовы заниматься чем угодно, лишь бы заработать на пропитание. По сути, я убил только четверых. Убийц.