Чертовщина. Истории о сверхъествественном и потустороннем
Шрифт:
— А что мне ещё остаётся делать? — уныло сказал он.
— Искать телефон — вот что!
— Телефон? — Он встрепенулся. — Откуда ты знаешь о телефоне?! — Тут он вспомнил. — А, здравствуйте. К сожалению, это бесполезно.
Я достал газету, посмотрел. Осталось два часа восемь минут. Бр-р-р...
— Подожди, — сказал я. — Давай вместе подумаем. Ты с женой в разводе или она просто ушла к другому?
— Просто ушла. Два дня назад.
— И телефон она взяла с собой?
— Да.
— И никто не знает, где она теперь?
— Был я у неё. Умолял если и не говорить, где Ирка, то хотя бы уговорить не пользоваться телефоном. Она говорит, будто не знает, где моя жена. Врёт, конечно же.
— Она далеко живёт?
— Не всё ли равно? Она не скажет.
— Как тебя зовут?
— Коля.
— Пошли, Коля! Я её уговорю!
— Я его нашёл среди вещей покойного деда.
— Неужели это действительно телефон для связи с Богом?
— Да, но я ни разу им не пользовался. Положил в коробку из-под обуви и засунул её на антресоль. Там телефон и лежал, пока жена не нашла.
— А на что похож телефон? Ты называешь его так только из-за функционального назначения?..
— Он выглядит как телефон, — последовал ответ. — Может, две тысячи лет назад он был в виде какого-нибудь туманного зеркала. А сейчас он белый, пластмассовый, без наборного диска. Хотя жена... бывшая жена... уверяла, будто он золотой, с инкрустацией под ретро...
Мы вошли в подъезд девятиэтажного дома и остановились.
— Седьмой этаж, — сказал Николай. — Квартира шестнадцать. Её зовут Валентина.
Я кивнул и вызвал лифт. О том, что произойдёт через пару минут, я старался не думать. Я полагался на вдохновение.
Дверь мне открыл мужчина примерно, моих лет и моего роста, но раза в два тоньше.
— Валюша дома? — спросил я и подмигнул.
— Кто там, Вася? — донеслось из кухни.
— Сантехник, — ответил я и брюхом так саданул Васю, что тот спиной рухнул в трюмо. На пол посыпались баночки, флакончики и дезодоранты. Приговаривая: «Показывай, где у вас тут труба засорилась...», — я вздёрнул его на ноги и запер в уборной. Вася тут же принялся лупить в дверь. Щеколда еле держалась.
— Прекрати хулиганить, — сказал я. — А то я дверь подожгу.
— На помощь! Грабят! Убивают! — заорал Вася, но ломиться перестал.
На стук и на крики в коридор выплыла толстушка в домашнем халатике. В волосах у неё были бигуди.
— Вы — Валя? — осведомился я, светски улыбаясь.
— Что здесь происходит? Кто вы такой? Где мой муж?
— Я здесь, здесь! — заорал Вася из-за двери. — Звони в милицию!
— Ваш муж — нахал! — провозгласил я. — Он людей с лестницы спускает. Только представьте, не успел я войти, как он меня за грудки схватил!
— Что вам надо? — громко сказала она.
— Сущий пустячок: новый адрес вашей лучшей подруги, Иры, жены Николая. После чего я тут же уйду.
— Убирайтесь, пока я милицию не вызвала, — сказала она и шагнула к тумбочке, на которой стоял телефон.
Как все гипертоники, я озверел просто мгновенно.
— Стоять! — заорал я. — Убью на месте! Если через минуту я не узнаю адрес, я тебе засуну кипятильник в задницу и включу!..
Через двадцать секунд я поцеловал Валюше лапку, извинился за беспокойство, извлёк её мужа Васю из уборной, и потрепал его по щёчке, пригласил, «как только будете в моих родных степях, заглянуть на огонёк без всякого стеснения», и вышел из квартиры.
На лестнице с сигареткой в зубах околачивался Николай. Когда я вручил ему бумажку с адресом, он за голову схватился:
— Это ж чёрт знает где! Мы не успеем!
На улице моросил мелкий, противный дождик. Мне показалось, что тучи стали чернее и висели теперь значительно ниже, чем раньше, словно хотели раздавить город.
— Да сколько ж это будет продолжаться?! — возмутился Голос где-то в вышине. — Это ж форменное безобразите!
— И — т-р-р-рах! — небо пронзила молния, извилистая, как температурный график больного.
Не буду описывать, как мы, проклиная всех и вся, ловили машину. Дождь уже лил как следует, и сквозь его пелену мы мчались на частнике сорок минут. Всё это время, не отрываясь, я смотрел, как одна цифра в газете сменяет другую. Нет, в самом деле, какое счастье, что в обыденной жизни люди не знают, сколько им отпущено!..
Когда мы вылезли из машины, оставалось всего двадцать четыре минуты. Перед нами лежал дом — длинный, в полквартала, пятиэтажный. Трудно придумать что-нибудь более уродливое.
Мы взбежали на второй этаж третьего подъезда. Звонка не было — пришлось стучать. Морально я был готов снести дверь, если нам не откроют. Но нам открыли.
На пороге стояла эдакая сексапилочка — крашеная блондинка, фигуристая, в кимоно. Она держала в руках трубку радиотелефона. Увидев нас, удивилась:
— Как ты меня нашёл?
— Отдай, дура!!! — страшно закричал Николай.
Она не успела отстраниться и произнесла, брезгливо отвернув носик от бывшего мужа, который с безмерно счастливым лицом прижимал к груди трубку:
— А я-то подумала...
Я развернул газету. До конца света оставалось двадцать минут. Или нет — уже девятнадцать.
— Надо ЕМУ позвонить, — сказал я.
Ирина повернулась и ушла куда-то в квартиру.
«Извращенцы! — явственно читалось на её лице. — Один другого краше!..».
— Почему именно я? — Николай вздрогнул. — Скажи ЕМУ сам!
— Я поднёс трубку к уху.
— Понятия не имею! — ударил мне в барабанную перепонку властный, хорошо поставленный Еолос. — Можете мне поверить на честном слове: я не знаю, что будут носить в следующем сезоне. Более того, я даже не знаю, что носят в этом. Неужели вы всерьёз полагаете, что мне больше нечем заняться, как....