Честь Белого Волка
Шрифт:
— «Южный вестерн»?
— Нет, «Золотая корона», там принимают любую валюту. Тебе даже десяток овец в деньги конвертируют, и через пять минут получишь их полную стоимость хоть на севере, хоть на юге. Жульё, конечно, спору нет, но рынок под себя подмяли, и если наш Эд где-то играет, то только там.
— Погоди, разве он не ищет тебе нового пажа?
— Ага, щаз!
Я очень надеюсь, что никто и не подумал, что бывший бог озадачен моими проблемами больше, чем собственными? Вот и правильно. Дядя Эдик тот ещё эгоист, а уж имея возможность
Искомый кабак мы нашли не сразу. Для этого пришлось пройти овощные ряды, четыре загона со скотом на убой, хлебный ряд, торговцев зерном, потом оружейников, пивоваров, продавцов тканей, и только после этого впереди замаячила вывеска с грубо нарисованной трёхзубой короной жёлтого цвета.
Да, это то самое место, откуда я дважды вытаскивал практически догола раздетого дядю Эдика и раз шесть он выходил сам, живой, счастливый, держа в обеих руках и в зубах по солидному мешочку золота. Так что ранее нам никогда не приходилось волноваться — бывший бог умел играть и выигрывать и проигрывать тоже. К чему это я?
А-а, к тому, что вот с его стороны сегодня я реально не ждал проблем. Тем более что у коновязи задумчиво стояла скромница Ребекка. Рядом с ней лежали три типа самой подозрительной наружности. Объединяло их одно — чёткий отпечаток подковы на лбу!
Что ж, наша девочка, когда надо, умеет постоять за себя, и те же цыгане многому её научили. Нет, не каким-то там цирковым трюкам и умениям. Просто после того, как её украл цыганский барон, нежная андалузская кобылка брыкается на голос, не оборачиваясь и не задавая глупых вопросов. Но кто бы её осудил?!
— Пожалуйста, постарайся по максимуму не увеличивать число трупов, — скорбно склонив голову перед чёрным конём, предупредил я. Спрыгнул с седла, бросил поводья в зубы Центуриону, пусть привяжет себя сам.
Вороной тряхнул густой гривой в знак согласия, изображая (чисто символически), что он тоже привязан рядом с Ребеккой. Они оба обмахнулись хвостами, выдохнули и вроде бы договорились обо всём, а мне ещё предстояло вытаскивать дядю Эдика.
— Мне пора, а если что, вы тут сами по ситуации, — тихо попросил я сладкую (или контрастную) парочку, мигом вставшую морда к морде, задними копытами к любым врагам.
Ну или кто там вдруг сочтёт себя таковым? Есть идиоты? Простите, я не в курсе, но, судя по так и не пришедшей в себя крайне подозрительной троице, они всё-таки имеют место быть. А раз есть одни, то это всегда искушение для других.
Хотя не факт, что выжившие после знакомства с задней ногой Ребекки не окажутся на небесах после того, как их проштемпелюет сам Центурион! Всё-таки у него удар втрое тяжелее, но, быть может, оно кому-то, наоборот, нравится?
Не поймите меня превратно, люди бывают всякие, есть и те, кого заводит боль. Хотя лично я не знаю ни одного извращенца, который бы хоть на что-то возбудился, получив печать копыта чёрного коня с размаху прямо в лоб! Это же по-любому самая короткая дорога на кладбище...
— Чё надоть, бл... — вот именно так приветствовал меня хамоватый охранник у входа в кабак.
Я кротко выдохнул, собирая всю силу воли, чтоб не убить его на месте.
И представьте себе, как изменился его голос, когда я на широком взмахе остановил свой меч у его гортани.
— Упс, мы... э-э... рады вас... с конём видеть... благородный... чтоб вас... благородный лорд... милорд... ваше высокопревосходительство, да хоть сам король... тока не... Мы ждали вас, лорд Белхорст Белый Волк! Вот прямо так уж и ждали-и...
— Принято, — подтвердил я, бросая ему мелкую монетку. — На всякий случай попрошу ни при каких условиях не трогать моих лошадей. Это чревато...
— Ну как вы могли подумать, мой лорд, — тут же отступил мордоворот, охраняющий дверь. — Всем, кто с деньгами, у нас очень рады!
Оба наших скакуна дружно кивнули. Будут ждать терпеливо и молча. За Центуриона, конечно, не ручаюсь, но Ребекка умела прикусить язычок, когда надо. Я толкнул дверь кабака и пригнул голову, входя в злачное заведение. Ох, в нос шибанул запах кислого мужского пота, дешёвого пойла, гари и зловония...
— Есть, пить, играть? — подкатился ко мне слева тощий, как спиннер, косоглазый тип с рыжими патлами и безумным взглядом. Лисья морда?
Сначала я прошёл до свободного места в углу, потом молча достал из кармана серебряную монету, прижал к губам и положил на грязную столешницу. Она исчезла в тот же момент, вместо неё буквально через минуту появились шкварчащая сковородочка тушёной свинины (или крысиного мяса, кто там разберёт?) с варёными овощами и кружкой тёмного пива, судя по запаху, настоящий стаут какой-нибудь псевдоирландской варки.
Лично меня бы никто не заставил это пить даже под угрозой кастрации бензопилой на месте, но невесть откуда подскочивший Эд воодушевлённо перехватил мою кружку, выхлестав пиво в один присест! Буквально как материнское молоко, не поморщившись, не срыгнув и не покривившись.
— Ставр, ты должен мне помочь!
Он схватил меня за рукав, силой утаскивая в дальний угол, где за большим столом вовсю шла игра.
— Га-а! Да у нас тут ещё один благородный лорд! — взревело пьяное сборище, стоило нам протиснуться поближе. — А нет ли у него лишней монетки? Проверить бы надо...
Не дожидаясь худшего, я поймал самого болтливого за воротник, пару раз приложил его носом об стол, приподнял и швырнул им (наглецом, а не его носом. Или правильнее — наглецом с разбитым носом!) в толпу веселящихся.
Всё сработало.
— Парни, освободите место благородному господину!
В дикие Средние века любой, кто мог хотя бы дать сдачи, уже считался человеком, достойным уважения, а кто набил морду, тот и лорд! Первое время меня это бесило, потом привык.
— Что будешь ставить, кудряшка?