Честь горца
Шрифт:
Наступила ночь, когда она въехала в первую на ее пути деревню. Жизель считала, что безопаснее было бы переночевать где-нибудь рядом с деревней, под открытым небом. Но была трусихой. Пару раз ей пришлось переночевать в лесу, когда она одна разъезжала по Франции. Но тогда не было другого выбора, и она с отвращением вспоминала потом об этих ночевках. «Теперь еще и воровка», – подумала Жизель, поморщившись от неожиданного чувства вины, и протянула хмурому хозяину постоялого двора плату за комнату на ночь. Жизель понадеялась, что Найджел простит ее за то, что она облегчила его кошелек, и в конце концов позднее
Оставшись одна в комнате, Жизель переоделась в сорочку и вытянулась на жесткой постели. Она чувствовала себя обманутой, напуганной и несчастной, хотя понимала, что по-другому поступить не могла. Все Мюрреи считали делом чести обеспечивать защиту и помогать ей, но она считала себя не вправе пользоваться их добротой. Ей было стыдно, что она и так уже злоупотребила их гостеприимством.
Жизель закрыла глаза. Быстро заснуть не удастся, но нужно обязательно попытаться, чтобы иметь ясную голову и как следует отдохнуть. Ей потребуются силы для многодневного пути, чтобы двигаться без остановок. Еще нужно будет заставить себя взойти на корабль, идущий во Францию. Слишком многое могло развернуть ее назад, например, боязнь одиночества, ужас от необходимости предстать перед Дево, страх окончательно заблудиться. А кроме того – Найджел. Он был близок к тому, чтобы дать ей то, что ей так хотелось, – совместную жизнь и по крайней мере надежду на то, что она завоюет его любовь. Она молилась, чтобы ему не удалось догнать ее, так как знала, что он с легкостью уговорит вернуться к нему в Донкойл. А это было бы неправильно.
– Куда делась Жизель? – спросил Найджел у Малди.
Ворвавшись в главный зал, он остановился у большого стола, за которым та сидела вместе с Балфуром.
– Я ее еще не видела. – Малди посмотрела на Балфура, который пожал плечами и отрицательно покачал головой. – По правде говоря, мне показалось немного удивительным, что она не вышла к столу. Я как раз собралась послать к ней в спальню Маргарет узнать – может, ей нездоровится?
– Ее нет и в спальне. Я только что там был. – Найджел знаком подозвал пажа и отправил его на конюшню, а сам сел за стол и рассеянно уставился на выставленную перед ним еду.
– Думаешь, она сбежала? – спросил Балфур после напряженной паузы.
– Понятия не имею, – отозвался Найджел. – Но вполне возможно. В замке нет места, где она могла бы спрятаться. И зачем ей прятаться от меня? От всех нас? – Шумно переводя дыхание, прибежал паж и сообщил, что лошади Жизели на конюшне нет. Найджел грохнул кулаком по столу и разразился бранью. – Значит, она уехала.
– Интересно почему?
– Откуда я знаю? – отрезал Найджел. Потом перевел дыхание, чтобы успокоиться. – Ясно, что она ни с кем не поделилась своими планами, иначе мне стало бы известно. Так что о причинах остается только догадываться. И на ум мне ничего не приходит.
– Не думаешь, что ее могли здесь достать враги?
– Исключено, – решительно заявил Найджел. – Жизель никогда не уехала бы с ними втихомолку. Во всем замке я не нашел никаких следов борьбы. В любом случае кто-нибудь обязательно увидел бы что-нибудь, из чего стало бы понятно, что к нам
Балфур согласно кивнул:
– Невозможно незаметно скрыться с девушкой, которая сопротивляется. Ты поедешь на розыски?
– Да, только дождусь рассвета. В темноте ее не найдешь.
– Найджел, я не понимаю, – сказала Малди. – Здесь она была в безопасности. Почему надо было уезжать в одиночку? Она ведь, наверное, не забыла, что за ней охотятся?
– Ну конечно, – кивнул Найджел. – Откровенно говоря, могу поспорить, что именно из-за этого она и уехала. Она устала разрываться между необходимостью принять помощь и ощущением, что это неправильно – подвергать опасности людей, которые окружают ее.
– Тогда понятно. – Когда мужчины посмотрели на Малди так, словно она лишилась ума, та передернула плечами. – На ее месте я придумала бы что-нибудь такое же. Ведь эта проблема волнует ее больше, чем нас. Потому что если ситуация становится угрожающей для тех, кого она любит, тогда ей нужно отвести эту угрозу как можно дальше.
– Может, и так, – неохотно согласился Найджел. – Но если глупая девчонка подождала бы еще один день или рассказала бы мне о своих тревогах, я сумел бы остановить ее. – Он поднял руку с зажатым в ней листом бумаги. – Опасности для нее больше не существует. Ее освободили от наказания. Настоящих убийц ее мужа нашли и покарали.
– Тогда быстрее поезжай и найди ее. Теперь ей не угрожают Дево, но зато много других опасностей подстерегает девушку, если она одна разъезжает по дорогам.
– Знаю. Я ее найду и прикую здесь цепью к стене. Надо ведь втолковать очевидные вещи в эту очаровательную головку.
Время до рассвета едва ползло. Найджел попытался заснуть, но не смог. Тогда он принялся мерить шагами комнату, тихо проклиная солнце, которое не торопилось подниматься. Его не оставляли мысли обо всех несчастьях, которые могут случиться с Жизелью в совершенно незнакомой ей стране. Он даже вспомнил, как легко она может заблудиться, и похолодел при мысли, что потребуется не один день, чтобы отыскать ее.
Рассвет только успел обозначиться на небе, а Найджел уже заторопился на конюшню. За ним плелся заспанный Эрик.
– Ты точно считаешь, что мне не нужно ехать с тобой?
– Да. – Найджел торопливо седлал лошадь. – Отправляйся назад в постель.
– Четыре глаза лучше, чем два.
– Нет, это ни к чему. У ее лошади заметные следы. Я собирался приказать, чтобы ее перековали. По таким следам найти Жизель – плевое дело, что для меня, что для ее врагов. Но все никак руки не доходили. Сейчас я даже рад, что не сделал этого.
– Понятно, ты захочешь побыть с ней наедине, когда найдешь ее. – Эрик осторожно посмотрел на брата. Тот уже выводил лошадь из конюшни.
– Именно. – Найджел вскочил в седло и улыбнулся Эрику. – Мне есть много чего рассказать глупой девчонке, и будет лучше, если мне никто не будет мешать.
– Отправишься в порт, откуда вы прибыли, и будешь ждать ее там?
– Так бы и сделал, если бы знал наверняка, что она сумеет туда добраться. У нее есть отвратительная склонность теряться по дороге. Обо мне не беспокойся, парень. Я ее найду и привезу назад, если только не придушу собственными руками, чтобы перестала пугать до смерти.