Честь Волка
Шрифт:
Полковой жрец в орудийном гнезде неподалеку осенил себя знамением аквилы и начал читать хриплым дрожащим голосом литанию ненависти. Стиснув оружие, люди в страхе вжимались в утрамбованную землю стен окопов, когда сотни демонов принялись, завывая, осыпать имперских защитников нечестивыми проклятиями.
Еще худшее воздействие на Стенмарка оказал лязгающий ритмичный звук доспехов, который то взмывал, то опадал, как погребальная песнь, на фоне разноголосицы потусторонних воплей. Подойдя к брустверу окопа, Микал внимательно разглядывал позиции мятежников, пока не обнаружил первые проблески синего с золотом.
Возвышаясь
Стенмарк насчитал почти две сотни лютых врагов своего ордена. За все годы участия в боевых действиях ему никогда не приходилось видеть такого числа призрачных воинов, собранных в одном месте. Даже без завывающих демонов и мятежных батальонов под их командованием они могли сокрушить защитников космопорта неодолимым бронированным кулаком.
Моргрим присоединился к Волчьему Гвардейцу на бруствере.
— Кажется, ты прибыл как раз вовремя, — спокойно произнес он.
— Интересно, когда кролик сует голову в силок, он тоже так думает? — прошипел Стенмарк.
Он поймал себя на мысли о своем павшем лорде Береке и мелтазарядах под его предсмертным ложем. Холодные требования долга помогли ему в какой-то степени сосредоточиться, игнорируя жуткие ощущения, терзающие его тело. Почувствовав странные запахи вокруг, он оскалил зубы.
— Сколько наших братьев осталось? — спросил Микал.
Скальд задумчиво сложил руки на груди.
— Трудно сказать, — ответил он. — Здесь, в космопорте, у нас Гуннар и Длинные Клыки Торбьорна, а также половина Серых Охотников Торвальда. — Он умолк, мрачно сжав губы. — Но мы потеряли связь с остальными.
— Потеряли связь? — Стенмарк бросил на скальда суровый взгляд. — Что это значит? Нас глушат по всей планете?
— Да, глушат, — ответил Серебряный Язык, — но некоторые отделения просто перестали отвечать на наши вызовы. Мы не знаем точно, что именно с ними произошло.
— Не знаете точно?! — прорычал Стенмарк. — Они мертвы, Серебряный Язык. Какое еще может быть объяснение? — Он ударил кулаком по феррокритовому парапету так, что в воздух взлетели брызги осколков. В нем вновь вздымалась ярость, и становилось все труднее подавлять ее. Он бросил взгляд через зону сплошного поражения. — Чего же они ждут? Давайте приступим к сегодняшнему кровавому делу и покончим с этим!
Серебряный Язык настороженно смотрел на Волчьего Гвардейца.
— Полагаю, они дожидаются своей тяжелой артиллерии, — заметил он. — У нас достаточно тяжелого вооружения, чтобы наступление по всему фронту обошлось им очень дорого, и инквизитор Вольт, перед тем как улететь отсюда, дал указание жрецам наложить охранные заклятия, которые удержат демонов. —
Волчий Гвардеец, казалось, не слышал его.
— Охранные заклятия? — фыркнул он. — Да с таким числом чернокнижников на той стороне их надолго не хватит.
— Да, это верно, — осторожно ответил Серебряный Язык, — но нам нужно еще всего лишь несколько часов.
Стенмарк уставился на скальда.
— О чем это ты, во имя Моркаи? — спросил он.
Что-то в лице Волчьего Гвардейца ошеломило Моргрима. Он слегка отпрянул от Стенмарка, словно внезапно столкнулся с рычащим фенрисийским волком.
— Я… я думал, тебе сообщили, — быстро проговорил он. — Леди-командующая Ательстан приказала подготовить к запуску все имеющиеся корабли. Она считает, что хватит транспорта, чтобы эвакуировать весь космопорт за один раз.
— Эвакуировать? — с бешенством проговорил Стенмарк, это слово обдало его язык горечью. — По ее воле мы предадим свою честь и улизнем как побитые псы?
Охваченный яростью, он зашатался. Нахлынул красный прилив, гневный и безудержный, и поглотил его целиком.
Серебряный Язык что-то настойчиво кричал, но Волчий Гвардеец ничего не слышал. Он исчез, понесся как тень, обгоняющая малиновый закат, к далекому командному бункеру.
Булвайф жестами и шепотом отдал своим Волкам пару команд, и они остались на страже у порога тускло освещенной пещеры, а сам повел Рагнара и его спутников внутрь. За входом пещера быстро сужалась и переходила в длинный туннель, который, извиваясь, углублялся в гору на несколько десятков метров. Рагнару, несмотря на острое зрение, этот проход казался погруженным в сумерки. По грубым каменным стенам бежали извилистыми тропками прожилки темной руды, и руны охранных заклятий были высечены на каждом углу, чтобы сбить со следа рыщущих вражеских духов.
Когда они миновали очередной поворот, Рагнар сощурился от внезапно возникшего перед ним яркого пламени костра. Проход привел их в большую пещеру с высоким потолком, почти двадцати метров в поперечнике, где лежали шкуры и стояли грубые каменные скамьи, как в пиршественном зале ярла. Воины Тринадцатой роты свалили несколько странных деревьев, из тех, что усеивали предгорья, и сложили бревна в яму в центре пещеры. Дерево горело беззвучно и без дыма, давая причудливый, таинственный голубой свет.
В дальнем конце пещеры заскрипели и заныли изношенные сервомоторы, и два измученных заботами сервитора с усилиями вытянулись в струнку при появлении своего хозяина. Булвайф повернулся и хмуро обратился к новоприбывшим:
— Войдите в мой зал с благословениями Всеотца, — и поманил к себе сервиторов.
Волчий Лорд приветствовал космодесантников в соответствии с древней традицией — рукопожатием, хлебом и солью. Этот жест был одновременно и сдержанным, и странно обнадеживающим. «Обычаи и традиции — вот и все, что у них осталось», — подумал Рагнар, когда Булвайф предложил им сесть у огня, а потом отошел в дальний угол пещеры. Он вернулся с подарками гостям: золотым кольцом для Габриэллы и железными кинжалами для ее Волчьих Клинков. Рагнар заметил, что оружие выковано на Фенрисе и сделано прекрасно. «Еще один кусочек дома», — подумал он, поворачивая клинок в ноющих руках. Он впервые осознал, что больше никогда не увидит Фенрис, и его охватило жуткое уныние.