Шрифт:
Покончив со своим плотным обедом, Эраст Аполинарович вытянулся на стуле и хрустнул суставами, разведя руки в стороны. Обед удался на славу – первое, второе и десерт. Он похлопал себя по карманам. Не найдя того, что
– Мария Петровна. – вальяжно проговорил Эраст Аполинарович.
– Да, Эраст Аполинарович. – с готовностью отозвалась женщина, суетливо складывая тарелки и другую грязную посуду на поднос.
– Спасибо за обед, все было просто великолепно.
– Рада стараться, Эраст Аполинарович.
– Одно «но». – многозначительно произнес он и замолчал.
Женщина подняла глаза на хозяина, брови ее нахмурились, она невольно прикусила нижнюю губу. Гневаться Эраст Аполинарович мог по любому поводу, неизменным оставалось одно, в гневе он был страшен.
– Так вкусно поел, а сигарет нет. Вы можете себе такое представить? После такого чудесного обеда и не покурить? Вы уж удружите, сходите до магазина, купите пачку, будьте лаской.
Брови женщины расправились, она вновь улыбнулась, отчего скулы ее очертились еще резче.
– Конечно, Эраст Аполинарович. Сейчас, мигом. Только посуду соберу.
– Вот, спасибо-то! Вот удружили. Верите? Полжизни за сигарету! Не иначе. Буду ждать вас в кабинете. – сказал он, после чего не без труда встал со стула, опираясь на стол. От усилий лицо его и без того налитое кровью, побагровело еще сильнее. Отодвинув стул своим обширным задом он выпрямился, причмокивая и дыша, как будто, только что поднялся на десятый этаж. Женщины уж и след простыл. Эраст Аполинарович сложил руки на животе и неспешно прошел в свой кабинет. Подойдя к бару, он открыл его. Перед ним выстроился ряд красивых бутылок и графинов с разного рода спиртным. Почесывая подбородок, он задумчиво оглядел все.
– Коньяк. – сказал он вслух и кивнул сам себе. Налив в бокал напиток глубокого янтарного цвета, он аккуратно прикрыл дверь бара и прошел за стол. Со скрипом водрузив свои телеса в большое кожаное кресло, он выдохнул и поглядел на часы.
В дверь постучали.
– Мария Петров… – не успел договорить он, как в комнату протиснулся странного вида человек. В руках он сжимал, видавший и лучшие времена, потертый, черный котелок.
Конец ознакомительного фрагмента.