Честное пиратское

Молодость – это такой недостаток, который исправляется с каждым днём

(с) Луи Жаколио “Грабители морей”

Стас

“Ну, блять! Ну, ёп твою мать! Ну только не это!” – первое, о чем я подумал, когда стоял на пороге друга, с которым не виделся десять лет. Не пытаясь даже скрыть своего лица, вдруг ставшего кислым, – “Она прям какое-то кармическое наше проклятье!”

Я приехал отдохнуть к Нику в Сочи впервые за столько лет. Чуть не сдох в тесном и грязном лоукостере популярной компании. После прилёта, почти два

часа они искали мой чемодан, почему-то единственный пропавший. Потом тащился по пробкам с чересчур разговорчивым таксистом, под звуки отвратительной музыки, в обшарпанном и неухоженном салоне. И был примерно счастлив, насколько это возможно, потому что знал, что впереди меня ждёт целый летний месяц на берегу моря, с другом и его новой жизнью, с которой у меня не было возможности познакомится столько лет.

С Никитой судьба нас столкнула на городских соревнованиях по баскетболу между школами. Он расквасил мне нос локтем, с подачи какого-то толстяка из своего класса, и вместо того, чтобы продолжить играть за свою команду, которая и выигрывала-то только благодаря ему, спохватился сопроводить меня в медпункт в родных стенах. Шагая по лакированному коридору от спортзала к медчасти, я сначала грубил, пытаясь от него отвязаться, а потом осознал, что, возможно это неплохое начало дружбы. Парень-то молодец, приоритеты расставил по-совести.

Медсестра быстро остановила кровь, приложила холодный компресс, и мы десять минут ржали как кони в её тесном кабинете над моим превосходным видом. На утро мне обещали фингал под глазом и я вслух размышлял, как обрадуется классуха, что на всех фото, по случаю окончания девятого класса, я буду самым запоминающимся.

– ТётьНин, дайте, пожалуйста, листик и ручку, – попросил Никита.

– Собираешься записать за мной завещание? – умело пошутил я, и растекся по кушетке, делая вид, что умираю, совершенно забыв, что медсестра велела мне не запрокидывать голову. А Ник зажмурился в извиняющейся гримасе и чирканул на бумажке номер домашнего телефона.

– Позвони мне после выпускного, Стас. Сходим на речку, отметим свободу. – он наклонился и перешёл на заговорщический шепот, – Я место одно знаю, оно только моё, там никого вообще!

– Хорошо, – тоже почему-то шепотом ответил я и, сложив листок, вложил его в спортивные шорты, – Тебе бы вернуться в зал.

– Да мои уже, скорее всего, продули! – махнул он рукой. – физрук, наверное, в бешенстве!

– Не обидно?

– Ой, да пофиг! Я через пару недель выпущусь, а ещё через несколько лет, это воспоминание сотрётся совсем.

– Но ты классно играл.

– Я с пацанами во дворе с детства гоняю, вот с ними весело, а эти лбы старшеклассники – тупые, как пробки. И мне этот опыт не нужен, я собираюсь стать капитаном!

– Капитаном Ингольфом, прозванным Вельзевулом? – пробубнил сквозь компресс я, решив блеснуть эрудицией, понимая, что скорее всего мой собеседник сейчас ничего не понял.

– “Молодость – это такой недостаток, который исправляется с каждым днём!” – процитировал он, скривив голос.

– Ты читал “Грабители морей”? – я выпрямил голову, забыв, что у меня на лице компресс и он шмякнулся на голые колени как коровья лепёшка.

– Да это, считай, настолка любого пирата! Ещё подискутируем по этому поводу. Но пиратом я становиться не собираюсь. Хочу стать капитаном! Капитаном судна, пассажирского, разъезжать туда-сюда по Черному морю, катать туристов, отрастить усы, покуривать сигары или трубку, ну ты понял!

Я понял. Но всё ещё был немного в шоке, что новый знакомый цитирует мою любимую книгу. Я зачитывался

ей с детства, выпрашивал у матери пиратский костюм на ёлку, в одиннадцать лет ходил с повязкой на глазу, или поднимал кружку с опустошенным соком и просил у отчима ещё этого отменного пойла. А в подростковом возрасте, изучив немного историю, книга приобрела больше смыслов и открылась мне по-новой. Но девятиклассники бывают жестоки, и если ты цитируешь Луи Жаколио, а не рассказываешь, как с кем-то подрался, то есть риск не сойти за своего. Диалог со случайным единомышленником меня подкупил.

Я позвонил ему на следующий день. Наткнулся на нежный голосок младшей сестры и почему-то обратился к ней “на вы”, попросив к телефону Никиту. Даже не собрался с мыслями, зачем звоню, но мой новый друг сразу заболтал меня в невероятных своих новостях за день, рассказав, что получил разгон от физрука, недовольного тем, что он тогда свалил, но обещанную пятерку по физ-ре за участие в соревнованиях всё же получил. А потом позвал меня в гости, занять модем на телефонной линии, пока его матушка на смене.

Дружить с Ником оказалось очень легко. Он радостно и с удовольствием заполнял любое моё молчаливое и задумчивое настроение, его рассуждения воспринимались мной как длинные неперебиваемые монологи, и у меня было время подумать над его словами, чтобы коротко и по делу ответить, на непрекращаемый поток его мыслей, одной законченной фразой, с которой он никогда не соглашался, продолжая размышлять над несовершенством какого-нибудь фильма или очередной прочитанной фантастики. После череды неудачных попыток сдружиться со сверстниками, было приятно осознавать, что к пятнадцати годам я всё-таки обзавелся настоящим другом.

Ник сдержал обещание и после выпускного, показал свое секретное место на реке. За границами нашего спального района, пройдя сквозь заброшенную давно стройку каких-то высоток, и перебежав оживленную дорогу без перехода, мы пробрались через пролесок вниз, перешли старый железный скрипящий мост, прошуршали травой вдоль реки несколько минут и очутились на границе коттеджного поселка, где, перебравшись боком через край зелёного высокого забора, резко заканчивающегося у реки, оказались действительно будто в тайном месте. Но, вообще-то, оно было частным. За забором, на большом участке, засыпанном песком, оказался красивый пирс из потемневшего дерева. Начало участка было закрыто массивными лесными насаждениями так густо, что за ветками и кустарниками еле виднелся край коттеджа. Я присвистнул. Ник, раскинув руки, с важным лицом повернулся ко мне:

– По-царски, да?

– Нам нельзя здесь находиться, Ник. Это частная собственность.

– Собственность-хренобственность! – передразнил мои интонации друг. – Я сюда два лета залезал, меня ещё ни разу не попросили. Так что, считаю это место законно своим!

– А в коттедже кто-то живёт?

– Понятия не имею! В ту сторону я не ходил. Мне нравится здесь! Тут глубина хорошая, если нырять с пирса, и дно у речки тоже засыпано песком. Сплошной кайф! Смотри..

Он ловко скинул с себя шорты с футболкой, быстро разбежался и нырнул в воду рыбкой. А через несколько секунд вынырнул почти на середине нашей неширокой реки. Я последовал его примеру, скинул рюкзак и шлепанцы на песок, и плюхнулся в воду бомбочкой, накрыв его с головой ударной волной. Высунув голову из воды, сразу огляделся и посмотрел в сторону участка – с речки тоже было не разглядеть коттедж, сплошные заросли, зато, с другой стороны открывался вид на наш район с одинаковыми домами, я даже разглядел свой балкон на четвертом этаже и немного успокоился.