Четверг пока необитаем
Шрифт:
«Я и чёрный свой день ни за что не отдам…»
Я и чёрный свой день ни за что не отдам.
Я душой приросла даже к чёрным годам,
Даже к тем, что душили, стояли на вые.
Ведь они мною прожиты. Значит, родные.
Ну а если родные, то что же святей,
Что святей своих собственных хворых детей?
«Мгновенье задумалось и замечталось…»
Мгновенье задумалось и замечталось,
Ему и не бегалось, и не леталось.
Зачем торопиться – куда и к кому?
Ему так хотелось побыть одному.
Оно
И, медленно выдохнув, веки смежило.
«Ах, быть бы в силах…»
Ах, быть бы в силах, быть бы в полном праве
Творить в несуществующей октаве,
Чтоб надоевших нот не повторять.
Я и себя готова потерять,
Чтоб уловить неслыханное с лёту.
Но снова нажимаю ту же ноту.
Тетрадь третья ТЕРЯЮ ВСЁ И ВСЕМ ВЛАДЕЮ
«А слову не нравится быть одиночкой…»
А слову не нравится быть одиночкой.
Оно хочет стать предложением, строчкой
И к слову другому слегка прислониться.
Вон сколько их разных вместила страница.
И каждое хочет кого-то окликнуть,
И каждому хочется в душу проникнуть.
«И звук не разрушить, и свет не разрушить…»
И звук не разрушить, и свет не разрушить,
И цвет не разрушить, но видеть и слушать
Влюблённо, доверчиво и не дыша,
И чтоб обмирала от счастья душа,
От счастья, которое тоже, как мука,
Ведь ты не удержишь ни света, ни звука.
«А можно ещё раз сначала, сначала…»
А можно ещё раз сначала, сначала,
Чтоб мама мне пела и люльку качала,
Чтоб на руки бережно брали меня,
А можно сначала, с далёкого дня,
Где не было чёрных пугающих точек,
А лишь беззащитный и тёплый комочек?
«Бежать, бежать, пока не поздно…»
Бежать, бежать, пока не поздно,
Пока Господь не глянул грозно,
Пока небесный светел взгляд,
Бежать куда глаза глядят,
Не дожидаясь дня и ночи,
Когда дышать не станет мочи.
«Что делать, если нету слов…»
Что делать, если нету слов
Для частностей и для основ,
Для синевы, что вечно манит,
И для мгновения, что ранит.
Что делать, если не смогла
Увидеть с нового угла
Мир, созидаемый веками?
Что делать? Развести руками.
«Господи, тебе слабо…»
Сделать так, чтоб не болело
Сердце бедное и тело,
Чтобы не было бо-бо,
Чтоб на крыльях слюдяных
Мы летали и летали,
Чтобы нам весь воздух дали
Для занятий неземных.
«Какое счастье – мы вдвоём…»
Какое счастье – мы вдвоём,
Мы на два голоса поём.
Хоть у тебя и нету слуха,
Но голос твой ласкает ухо.
Пой, как умеешь, мой родной.
Хотя бы и не в лад со мной.
«Так трудно всё-таки усвоить…»
Так трудно всё-таки усвоить,
Что ничего нельзя присвоить,
Присвоить, положить в карман.
Любая собственность – обман.
И левый мой карман, и правый —
Всегда пустой, всегда дырявый.
«Любите меня, я прошу вас, любите…»
Любите меня, я прошу вас, любите
И веткой меня за рукав теребите.
Деревья, родные, любите меня.
Я друг вам, а может быть, даже родня.
Я тоже вросла в эту землю корнями.
Я тоже общаюсь с лучами, с тенями.
«Милый лес, извини за вторжение…»
Милый лес, извини за вторжение,
Но молчит моё воображение,
Если я по тропинкам твоим
Не пройду, не поведаю им
Свои чаянья, мысли, заботы
И они мне не скажут: «Ну что ты,
Все заботы твои и грехи —
Это музыка, это стихи».
«Это ж надо такое создать полотно!..»
Это ж надо такое создать полотно!
Поглядев, испытаешь томленье одно.
Столько солнечных бликов и воздуха, Боже,
И такая палитра – мурашки по коже.
Не снимай же картину с мольберта, Творец,
Краски влажные – значит, ещё не конец.
«Я признаюсь тебе в любви…»
Я признаюсь тебе в любви,
Июль, ты слушай без смущенья.
Люблю теней твоих смещенье,
А в море света – хоть плыви.
Люблю, как смотришь на меня
Глазком ромашки простодушной,
Люблю твой поцелуй воздушный,
Что шлёшь мне на исходе дня.
«И поняла я – дело дрянь…»
И поняла я – дело дрянь.
Все смертные – куда ни глянь.
Все смертные и все больные,
Не попадаются иные,
Те, у которых всё тип-топ,
Кому судьба не скажет «стоп».
«А бедный день совсем промок…»
А бедный день совсем промок,
Он даже просиять не смог.
Как просияешь? Дождь с рассвета,
И небо серенького цвета,
И лужи серые кругом.
А дождь то шагом, то бегом,
То звонче он стучит, то глуше,
Решив совсем лишить нас суши.
«Да нету ни сегодня, ни вчера…»
Да нету ни сегодня, ни вчера.
Всё это наша выдумка, игра,
Всё выдумка – эпоха, эра, сроки.
Есть лишь поток, и мы – в одном потоке,
Потоке света, воздуха и тьмы,
Где выживаем или тонем мы.
«День себя так безжалостно тратит…»
День себя так безжалостно тратит.
Ну а мне… мне и облачка хватит,
Шевелящейся ветки в окне
Для веселья достаточно мне,
Мотылька, что недавно родился
И в каморке моей заблудился.
«А небосвод, что нынче сер…»
А небосвод, что нынче сер,
Нам подаёт дурной пример.
Ведь мы и так всё время стонем,
Как будто ближнего хороним,
И ведь в душе у нас и так
Всё время непролазный мрак.
Сияй же нам, чтоб стало видно,
Как плохи мы и как нам стыдно.