Четвертая сестра
Шрифт:
Катя: Это он врет. Он сказал, что я похожа на Анну Каренину и что он влюбился в меня. А пью я потому, что нравится.
Вера(саркастически): Уже сказал? В метро?
Катя: Нет, в гостинице.
Таня: В какой? В «России»?
Катя: Нет. «Балчуг-Кемпински». Только почему он сказал, что любит меня? Почему, девочки? А?
Вера: Потому что хотел затащить тебя в постель. Все они
Катя: Да я еще до того легла с ним в постель, едва мы впервые встретились…
Вера: Ты в первый же день легла с ним?
Катя: Я боялась, он передумает. Но тогда он ничего не говорил о любви. И о солнечном лучике. Потому что он сказал, что когда увидел меня, я показалась ему…
Вера(перебивая ее): Это мы уже слышали. Что он еще тебе наговорил.
Катя: Что прочел всего Булгакова. Но он врет.
Вера: Так он не читал Булгакова?
Катя: При чем тут — читал, не читал? Ничего я вам не скажу, потому что вы обе относитесь ко мне ядовито, недоверчиво, скептически и пессимистически. Вы убеждены, что со мной ни хрена хорошего случиться не может. А теперь что скажете? Да вы просто не поверите мне.
Вера: В первый же день легла в постель к иностранцу! А мы еще удивляемся, что во всем мире русских девушек считают блядями.
Таня: Мамой клянись!
Катя: Клянусь памятью покойной мамы.
Таня: Кажется, не врет. (К Вере.) Похоже на правду. Он хоть смотрится мужиком? Какой он: молодой, старый, дряхлый? Американец. Из Бруклина? Ты его любишь? А я сегодня дошла до домашней фазы. Господи Боже мой, режиссер! Кинодокументалист. Ни хрена себе прикольчик! А дальше что?
Катя: Ничего. Он сказал, что любит меня. Что я для него — солнечный лучик.
Таня(вмешиваясь): Не бери в голову. Он не обязан быть высоким. Они не пьют, они храпят.
Катя: Вы не знаете, что такое любовь. Я знаю. Извини, Верочка, я, конечно, извиняюсь, но я солнечный лучик.
Таня: Это я не знаю, что такое любовь? Жаль что вы не видели меня с Костей. Такой, знаете, бандит с верхнего этажа. А Вера рожать собирается.
Катя: Да ну?
Вера кивает. Сестры обнимаются.
Катя: Помогите мне, сестрички! Что мне делать? Бросить его?
Таня: Еще чего! Если ты не врешь, он, может, тоже не врет. Я бы поверила в этот сраный солнечный лучик.
Катя: Почему?
Таня: Потому что
Катя: Да ну?
Таня: Стопудово!
Катя: Почему?
Таня: Не знаю.
Вера: Чушь собачья!
Таня: Он платит шесть сотен? За съемочный день?
Катя: Да. Это моя зарплата в цирке за три месяца. Как ты думаешь, он это серьезно?
Таня: Угу.
Катя: Боже мой!
Вера: А я хочу, чтобы мой ребенок много читал. И он будет много читать.
Таня: А какие проблемы у московских проституток?
Катя: Никаких проблем. Но эти шлюхи деньги берут, а рассказывать о себе перед камерой стесняются. А ему нужна такая, которая за 600 долларов в день согласится рассказать о себе. Да еще так жалостливо, что публика в Нью-Йорке кипятком писать будет.
Таня(в глубоком раздумье): Шестьсот долларов…
Катя: Угу. Я не хочу думать об этом, но он говорит, что у него в Америке дом с бассейном… А съемки он ведет по ночам. Начиная с полуночи. А дом у него в Санта-Монике Ах нет, нет, нет. Я не хочу подлизываться к нему. Но пальмы, океан, рыбы, черепахи…
Таня: Змеи… Я слышала, что в Америке каждый, кому хочется солгать, боится сделать это. Там все под колпаком. Всюду диктофоны — под одеждой и вообще, и каждое твое слово записывается. Вот это и предохраняет их от лжи.
Вера(в отчаянии): Господи. Да я все отдала бы за то, чтобы еще хоть разочек влюбиться. Хоть раз! (К Кате, сердито) Тебе хорошо. Ты постоянно влюблена. Несчастливо, правда, но постоянно, ты купаешься в любви. А я… разок позволила себе влюбиться — и вот подарочек! (Показывает на свой живот.)
Коля, который все это время хлопотал по хозяйству, на цыпочках подходит к шкафу, достает женские туфли на каблуках. Надев их, делает несколько шажков и счастливо смеется.
Вера опять поглаживает себя по животу. Затем начинает говорить с ним, успокаивая сидящего в ее утробе младенца.
Вера: Все хорошо, все хорошо. Не волнуйся. Сиди тихо. Тихо, кому говорят?
Катя: Как ты думаешь? В самом деле, может, мы поможем ему найти несколько проституток. Ну что, девчата, постараемся? Он будет мне благодарен. Если Таня права, он не врет. (К Вере) Как ты думаешь, он меня тоже записывает?