Четвёртая зеркальная война
Шрифт:
Уважаемому читателю наверняка интересно, что это за Пакт? Если в двух словах: обещание, напитанное Верой большого количества людей. Чем больше людей знают о договоре, тем сильнее обещание. А если подобное обещание будет нарушено, то Вера, скрепляющая Пакт, направляется на воплощение карательной процедуры в отношении нарушившей стороны.
Если уважаемому читателю кажется, что Пакт имеет сходство со способностями Глагола, то всё совершенно верно: когда Зазеркалье проиграло Третью Зеркальную Войну, то именно мой напарник огласил Пакт перед всем Зазеркальем! И теперь никто из мира Зазеркалья не может проникнуть в нашу реальность без того, чтобы Зазеркалье не исчезло как пласт реальности. Есть лишь одно исключение: в случае, когда отражениям придётся защищаться от вторжения реального мира… Что нас и пытаются заставить совершить.
– Хватит думать. Это вредно. Не питай врагов Верой, – вывел меня из задумчивости голос Глагола, чеканившего шаг, невозмутимого и несокрушимого, словно машина. Лишь ледяная крошка вылетала из под окованных подошв. – Лучше бы выбрал класс и раскидал статы! Любое усиление будет кстати перед миссией.
– Это стоило сказать до того, как мы вошли в Зеркальный лабиринт, – брюзгливо бросил я. – И вообще, все классы в Становлении – полная фигня. Словно обрубки от настоящих способностей. Ими только ограничивать себя!
Собственно, для того они и были созданы: ограничить творческий потенциал людей, дав им бесплатную силу. Унифицировать всё, дабы упростить контроль. Я это всё прекрасно знал. Но, несмотря на знание и моё недовольство ситуацией понимал, что рано или поздно мне придётся сделать выбор: класс должен усилить меня!
Повторюсь, версия «Становления» для Критиков отличалась от той, которая распространялась среди населения: выбор класса не блокировал у Критиков творческую ветвь способностей, как у обывателей. Критиков пытались усилить всеми возможными способами. По тому информаторий предлагал два основных варианта:
Во-первых, усилить уже имеющиеся пути развития. Вот только ничего схожего с моим иммунитетом даже близко не было. О путешествии во времени и говорить не приходилось – слишком мощные способности для гражданских. Так что я присматривался к классу «Петовод», где имелись способности, полезные для Хугина.
Второй вариант заключался в том, чтобы развить новую ветвь силы. Тут я рассматривал направление для усиления организма тапа «Воин», которого можно настроить и модифицировать.
– Выбери статы, – Глагол методично давил на мозг. – Твой потенциал велик.
Ага… 198 единиц Синтетической Веры. При том, что единица Синтетической веры сопоставима по мощности примерно с 10 БВ. Значит у меня валяется почти 20 единиц Истинной Веры при пересчёте в более привычные масштабы. Богатство!
Вот только характеристики Становления выглядели ещё более убого, чем классы. Девять разновидностей: усреднение всего и вся! Три на тело: сила, ловкость и выносливость. Три на разум: интеллект, мудрость и восприятие. Три на душу: удача, воля и… Чёрт, забыл! Это лишь в очередной доказывает, что статы – мусор!
Распределять в них Синтетическую веру – лишь размазывать силу тонким слоем. Что мне даст усиление на 3-5 процентов по всем параметрам? У обывателей к Статам хотя бы привязаны классы: некоторые из них не получить, не набрав определенное количество баллов в отдельной характеристике… Но у Критиков это ограничение снято! А толку-то?
– Лучше расскажи что-нибудь о предыдущих Зеркальных войнах, – я осторожно пробежался кончиками пальцев по ледяной глади, составлявшей стенку лабиринта, в которой отражалось небо и ветви нескольких покрытых снегом деревьев. – Я же должен понимать, с чем предстоит столкнуться, если мы идём в Зазеркалье? А то с вашим уровнем секретности даже предсказатели не помогут! Мои знания о Зазеркалье обрывочны!
Глагол задумался, но ненадолго – я был более чем прав. Предстоящая миссия и без того авантюрна, а уменьшать шансы, скрывая информацию – глупость высшего масштаба, тем более что это не выгодно Глаголу.
– Первая война произошла в одной из первых петель и была чисто номинальной: группа выживших в развалинах городов столкнулась с группой отражений. Возникло недопонимание, и как следствие – бой.
Больше о данном этапе Глагол не стал распространяться. Хотя мне и этого было достаточно, чтобы домыслить антураж развалин с зашкаливающей радиацией и монстрами-мутантами из постапокалиптических книг. Группа выживших в химзащите с оружием наперевес, которые ищут пищу в умирающем мире, возможно, после долгого дня и страшного перехода по странному месту, состоящему из зеркал, льда и воды. И конкуренты, так похожие, но говорящие на непонятном языке и наверняка охотящиеся за таким необходимым провиантом!
А если озлобленные отражения поняли, что встретились с реальным миром… У! Подозреваю, столкновений было множество. Вот только данные того времени слишком разрознены.
– Вторая война случилась в восьмой петле. Мировую войну нам ещё не удалось остановить, но в этой реальности выжило много территорий и даже мелких стран. Имелся простор для работы и развития. Имелось население и Вера… На Зазеркалье мы не обращали внимание – у нас и без того имелось немало забот. Они этим воспользовались. Отражения проникли в наш мир. Заменили многих ключевых личностей. И чуть было не подчинили себе всё.
– Жуть… – меня передёрнуло.
Следуя за Глаголом шаг в шаг, я ступил на стену лабиринта. А стоило приспособиться к новому направлению гравитации, как буквально через десяток шагов мы вновь сместились на стену. Моё чувство направление пискнуло и тихо сдохло в конвульсиях… А ведь там ещё Хугин где-то летает.
– Тогда мы узнали о первой особенности Зазеркалья: в отличие от реального мира, оно не жило во временных петлях.
– В смысле? Разве временные петли не перезагружают все реальности… – под строгим взглядом напарника речь утихла. Понял. Не перебивать. Тем более, что я уже сам вспомнил: каждая реальность имеет свои особенности.
– Зазеркалье никогда не перезагружалось. Изначальные различия в мирах привели к тому, что их история пошла по другому пути и у них не возникло путешественника во времени подобному нашему. Именно поэтому они помнили все столкновения первой войны… Они помнят всё! Все те ужасы, что в нашем времени скрыты во временных петлях и ограничены Чёрным месяцем. К данному моменту они помнят полноценные двадцать лет, что прошли с момента прихода Веры в Зазеркалье.
– Именно поэтому действует Пакт, заключённый во одной из прошлых временных петель, – сделал я для себя вывод, пока Глагол переводил дыхание. Тот лишь кивнул.