Четвёртое измерение: повторение пройденного
Шрифт:
Дежурная смена ближайшей к ЦЕРНу атомной электростанции так никогда и не узнала, сколь страшной судьбы избежала в тот самый момент, когда мы приняли решение не атаковать ближайшую АЭС. Нет, не из человеколюбия, и уж конечно не ради спасения той самой радужной форели, что припомнилась мне в недавнем разговоре с Валерой (честно говоря, на самом деле я понятия не имею, обитает ли она в прозрачных водах Женевского озера или нет). Просто мы решили, что пятичасовой марш-бросок в нашей ситуации — непозволительная роскошь. Да и неизвестно, насколько губительной окажется для укрытого на стометровой глубине под юрскими горами ускорителя ударная волна термоядерного взрыва и поднятая им приливная леманская [18]
18
второе (французское) название Женевского озера — «озеро Леман».
Кроме того, наш противник вот-вот должен был понять (если уже не понял), что мы отчего-то не спешим сигать через забор, и насторожиться. Так что времени — даже, несмотря на довольно-таки фривольное местное отношение к сему понятию — оставалось все меньше и меньше.
Да и полковники, переварив, наконец, полученную от меня — и меня нынешнего, и меня из ставшего настоящим будущего — информацию, неожиданно родили неплохую идею. Не то, чтобы совсем уж беспроигрышную, но довольно-таки перспективную. Во всех смыслах. Из серии «выйдет — не выйдет, но попробовать-то можно?».
Наши несгибаемые контрразведчики вдруг вспомнили о неслабом былом достижении ЦЕРНа — создании сети web, иначе говоря — интернета. Точнее, о том, что уже в нашем 2005 году завершается тестирование новой глобальной Сети будущего — «концепции Grid». Глобальной www-сети не только общения и поиска информации, как у нас, но и ее анализа и обработки в реальном времени. Сети, годовой прирост информации в которой составит сотни и тысячи петабайтов. [19] Иначе говоря, новая Сеть должна стать (а здесь, скорее всего, уже стала) средством глобальной интеграции всех информационных и вычислительных ресурсов на планете.
19
«петабайт» — миллион гигабайтов.
Туда и предложил влезть Валера. Справедливо полагая, что, во-первых, управление столь сложным гаджетом, каковым является ускоритель высоких энергий, невозможно без централизованной компьютерной сети, и, во-вторых, что внутренняя сеть ЦЕРНа, возможно, не защищена какими-то сверхсложными паролями доступа. Ведь когда — как предполагалось сделать в нашем мире — в единую структуру окажутся замкнуты сотни тысяч компьютеров по всему миру и тысячи — в самом ЦЕРНе, не может не остаться никакой лазейки или программной «дырки» для таких хитрожо… ну, скажем так, продвинутых ребят, как мы. По-крайней мере, для тех, кто попытается войти в новую Сеть с территории самого европейского центра. Для нас.
Вот в этом-то нас и попытался убедить полковник. Да мы, впрочем, и не спорили. Особенно, на фоне его клятвенного заверения, что для остановки, а еще лучше — полного выведения из строя, коллайдера будет достаточно одной-единственной некорректной команды.
Ну, а что? В конце концов, почему бы российскому военному спецназу не попытаться разок победить, не привычно шинкуя коварного супостата из всех стволов, а как-нибудь иначе? Так сказать, на уровне высоких технологий и прочих заумствований? Незабвенный генерал Сагатович-Сагалович, конечно, скривился бы пренебрежительно, но… пора, пора нам выходить на новый уровень (тьфу ты, с некоторых пор терпеть не могу это словечко!) проведения боевых спецопераций! Веяния времени (хм…), двадцать первый век, все дела…
Войти на бескрайние просторы Новой Всемирной Сети мы решили из помещения недавно покинутой ассенизационной станции. С точки зрения элементарной логики — потому, что ближе ничего более подходящего не было, с точки зрения «вообще»… хрен его знает. Вот такие вот мы непостижимые. И хрен нас кто поймет, и ещё тем более хрен — победит. По-крайней мере, сами мы в этом нисколько не сомневались. Можно сказать — были уверены. Кажется, даже полковники…
Восстановив недальновидно порушенную волоконно-оптическую связь с внешним миром, мы заняли круговую оборону (сомневаюсь, что наши шатания по территории остались такими уж незамеченными), позволив полковникам заниматься компьютерами. Благо — и хвала нашей случайной предусмотрительности, не позволившей час назад отправить дежурную смену местных золотарей в небытиё! — оные ассенизаторы, будучи приведенными в чувство, оказали нам существенную помощь. Нет, пароля в закрытую инфрасеть ускорителя они, ясное дело, не знали, но войти в общую «C.E.R.N. Information System» помогли. Можно даже сказать, по собственной воле и при этом почти не споря. А допустимые потери, особенно среди плененного противника, опять же, пока еще никто не отменял. Нечего было выделываться и играть в проглотивших собственные языки мальчишей-кибальчишей!
Правда, пользы от этого оказалось, увы, немного, ибо начались вполне ожидаемые проблемы. Трижды высветив привычное «access denied», центральный сервер внутренней сети ускорителя предупредил неудавшихся хакеров, что при введении еще одного неверного пароля доступ с данного терминала будет заблокирован, а сведения о попытке несанкционированного входа — переданы службе внутренней безопасности. В результате полковники вместе с обоими Туристами занялись столь нелюбимыми мной мудрствованиями на тему оного несанкционированного входа, а я же, плюнув на все, пошел к своим (и майорским) ребятам. Очень вовремя пошел — короткая возня в кустах возвестила о наличии некой заранее непредусмотренной проблемы. Которую спустя несколько секунд довольно-таки не по-джентельменски впихнул в дверь «дубль-Иракец».
На то, чтобы понять, что это именно проблема, мне хватило одного взгляда — некая Хелен Пермиссен, несмотря на весьма нежный возраст — старший научный сотрудник одной из лабораторий сектора LHC, в этот момент должна была находиться где угодно, но уж точно не здесь. Потому что в прошлый раз и в это же самое время я взял ее в плен в полукилометре отсюда. И занималась она тогда куда более важными научными проблемами, нежели посещение глубокой ночью здания насосной станции, о наличии которой, скорее всего, до сего момента даже не знала. Что-то изменилось в этой реальности, что-то пошло не так, как должно было пойти.
— Глянь, командир, какая цыпа, — Олег усмехнулся — вроде бы вполне плотоядно, но как-то уж слишком утрированно. — Прямо сюда перла, целенаправленно так. Может у нее унитаз потек, сантехника вызвать хотела?
— Оставь нас, — я перехватил пленную за локоть, втягивая внутрь здания. — Иди назад. И смотрите в оба — как бы еще гости не пожаловали. А мне надо хотя бы минут десять на поговорить.
Иракец собрался было что-то сказать, скорее всего — просто спошлить насчет десяти минут, но, наткнувшись на мой взгляд, смолчал, послушно растаяв в темноте. Я же двинулся в противоположном направлении, протащив фру Пермиссен по недлинному коридору и довольно бесцеремонно впихнув в крохотную комнатку для отдыха дежурной смены. Подтолкнул ее к небольшому диванчику и встал напротив:
— Хелен, почему ты здесь? Ты ведь должна сейчас находиться в своей низкофоновой лаборатории номер, если не ошибаюсь, 5А? Разве дежурное тестирование сверхпроводящего магнитного контура установки АТЛАС уже закончено? — насколько я помнил, мой довольно посредственный и дубовый английский она понимала более чем хорошо. А уж специфических научных терминов я от нее еще в прошлый раз нахватался. Так и оказалось:
— Это я вас должна спрашивать, а не вы меня! Почему ваши солдаты меня схватили и привели сюда? Какое я имею к вам отношение? Кто вы вообще такие? — до шекспировских литературных изысков ей тоже было весьма далеко — английский не был для молодой шведки родным языком. — Я рассматриваю это как террористический акт! — и вот тут до нее, кажется, дошло: