Четвертый позвонок
Шрифт:
Прелестная Джоан встретила его поцелуем у самого порога.
– Милый, что же ты так поздно?
– спросила она.
– Я ждала тебя с таким нетерпением! У меня припасены для тебя два маленьких сюрприза.
Первым сюрпризом оказался ее брат Чарльз, который уже получил у старой нефтяной королевы официальный развод. Чарли сидел в кресле по-домашнему, положив ноги на курительный стол. В руке у него был стакан виски, шляпа небрежно держалась на затылке.
– Эй, приятель, - крикнул он вошедшему Джерри.
– Много долларов ты сделал
Джерри не отвечал, и Джоан поспешила представить ему второй сюрприз: несколько этюдов пастелью, которые она исполнила в порыве вдохновения час назад. Джерри тотчас убедился, что жене его гораздо больше удавалась живопись на ее лице, чем на холсте. Он, однако, не хотел оскорбить ее деликатные чувства и только тихо вздохнул:
– Действительно... Да, конечно. Хорошо, когда человек чем-нибудь увлекается.
– Увлекается?
– переспросила Джоан.
– По-твоему, это только увлечение? Смотри: вот еще! Сюжет из Южной Америки. Я это скопировала из журнала "Лук", и Чарли говорит, что копия лучше оригинала.
– Действительно. Да, конечно...
– А это портрет Юджина. Я срисовала его с фотографии. Признайся, Джерри, что я умею рисовать! Теперь я вступлю в союз художников и стану знаменитостью. В больнице я писала масляными красками - но они так пачкаются! И, кроме того, пастель сейчас в моде.
– Да, конечно, - согласился Джерри, поглядывая мимоходом на жениного брата, который медленно потягивал виски, уставившись на своего "родича" твердым и презрительным взглядом и пребывая в состоянии мрачной задумчивости.
Джоан бережно собрала с дивана просмотренные этюды и перенесла их на стол.
– Неужели ты не гордишься своей женой?
– спросила она с очаровательной улыбкой.
– Горжусь, почему же не гордиться...
– А в Европе тоже увлекаются живописью?
– Постольку поскольку...
– О, им следовало бы приехать сюда поучиться. Я однажды видела в каком-то журнале европейские картины. О-ох! Это было так ужасно!
– Тебе надо бы посмотреть их побольше.
– Ах, Джерри, милый, я видала столько картин! В одной народной школе в Техасе было огромное собрание прекрасных картин. Но я еще не занималась тогда живописью...
Чарльз многозначительно кашлянул.
– Джоан, нет ли у тебя еще виски? И потом - я здорово проголодался.
Джоан, казалось, была обижена.
– Неужели ты не можешь говорить ни о чем другом?
Она снова наполнила стакан брата, а затем сказала мужу:
– Ты принес что-нибудь поесть?
– Нет...
– Не принес? Тогда ты должен сейчас же сходить в магазин.
Чарльз ехидно улыбнулся, видя неловкость и беспомощность своего противника. В самом деле, не пора ли сбить спесь с этого переселенца? Чарльз начал насвистывать какой-то разнузданный мотив, в котором отлично выразилось его второе, преступное "высшее" "я".
– Джерри, тебе надо немедленно идти за покупками, - повторила Джоан.
– Магазины уже закрыты, - робко отвечал уже сломленный супруг.
– Открыты аптеки. Иди сейчас же. Чарли голоден. В соседнем доме есть аптека.
– У меня нет денег, - отвечал Джерри мрачно.
– Денег? На что они тебе?
– Чтобы купить поесть... твоему брату...
Джоан положила руки на плечи Джерри, устремив на него прекрасный киновзгляд.
– Ах, милый Джерри, как ты очаровательно глуп! Неужели ты до сих пор не знаешь, что мы все покупаем в долг? Только уличные женщины требуют плату наличными...
– Не все, - заметил Чарли, попутно пригубив свой стаканчик.
– Ну конечно, бывают исключения, но я говорю вообще. У меня набрано в кредит по крайней мере в пятидесяти магазинах. А теперь, когда я замужем, я могу набирать еще больше. Джерри, милый!.. Ах, как я люблю тебя! И чем больше я тебя люблю, тем больше я тебя понимаю. Европейцы, наверно, потому и бедны, что за все покупки платят наличными. Они...
– Они нам должны, - перебил ее Чарльз.
– Европа до черта задолжала нам.
– Ну да, разумеется!
– ответила Джоан.
– Но, наверно, они как-нибудь заплатят...
– Как бы не так?
– презрительно ухмыльнулся Чарльз.
– Дождешься от них!.. А ведь если бы они хоть годик не пили коньяку и прочей своей тухлятины, могли бы свободно уплатить нам долг.
На сердце у Джерри закипело, он не мог сдержаться:
– А если бы американцы посидели годик без еды, они могли бы расплатиться за свои автомобили и холодильники.
Чарльз надвинул шляпу на глаза и встал. Рука Джерри невольно скользнула в задний карман за молоточком, который был всегда наготове. Однако столкновения не произошло, так как Джоан вовремя бросилась их разнимать.
– Ну зачем вы обижаете друг друга? Чарли, сядь же! Джерри! Тебе надо идти. Купи всего побольше и повкуснее.
Джерри пошел, точно приговоренный к смерти. Второй день его супружеской жизни казался более многообещающим, нежели первый. На скуку нельзя было пожаловаться, ибо Джоан умела организовать постоянно меняющуюся программу. В супружеских делах Джоан имела также гораздо больше опыта, чем Джерри, который явился для влюбленной женщины третьим подопытным кроликом. Джерри сравнил свою жену (правда, лишь мысленно) с водкой: сначала согревает, а затем делает человека дураком. Очаровательно глупым дураком...
Чарльз остался со своей сестрой наедине.
– Я не могу терпеть эту рожу, - сказал он.
– Этот еще противнее, чем Том и Эрол.
– Нет, право, в нем есть даже что-то милое, - возразила Джоан.
– Он много учился и массу всего знает.
– Он доучился до одури. Вот и все.
– Во всяком случае, он культурен.
– На кон черт нам его культура? Только бизнес имеет значение.
– Он знает несколько языков.
– Ну и что? На свете нужен только американский язык. А имея доллары, можно объясниться в любой стране.