Четыре года времени, Галина Мария Семеновна

Четыре года времени

2018 г.

5.00 + -

рейтинг книги

Шрифт:

Он говорит ты всё молчишь и молчишь

Он говорит ты всё молчишь и молчишь Обед не готов бельё не развешано не убран дом Развеселись - гляди мальчиш-кибальчиш Скачет под окном Как вырос за лето соседский пацан Артём И мать на скамейке гордится своим дитём Она говорит: звезда у него во лбу Будённовка островерха горит в огне Он исполин он дует в свою трубу На бледном коне И взор его режет острей ножа На уровне третьего этажа Он говорит: семейный создать уют Не так-то сложно какие-то пять минут И кофе готов гляди за окном клюют Рябину дрозды не сеют они не жнут Нарежем хлеб на двоих разольём вино А

птицам крошки высыплем за окно Она говорит: по сигналу что он трубит Из океана выползет трилобит Те чёрные птицы слетелись из-под земли Им капли крови рябиной лежат в пыли Они клюют во тьме и при свете дня Не прикасайся не трогай больше меня Не обнимай меня не целуй меня Мне стыдно всадника страшно его коня Он говорит: вольны мы и ту и ту Реальность видеть в посмертном своём быту Предпочитаю разум и красоту Тем более кофе выкипел на плиту Ты бы протёрла её, а то пригорит и тогда уж совсем не отскребёшь... Гляди, жена: Воздвигся град, из лазурита его стена, Что нам с того, что ни солнце и ни луна Городу этому более не нужны? Свет его в Славе, народы все спасены.

ЛЕТО ЛЕТО

Этот цикл был начат в 2013 году в Одессе, в июле, когда лето взбирается на верхушку годового холма и там дрожит, замирает, точно шар, которому предстоит скатиться вниз, но пока что можно дрожать и покачиваться в золотом, зелёном стоячем воздухе, в неподвижных пятнах света и тени, очень чётко очерченных, с почти ощутимыми физически границами, как бывает на юге. В полуразрушенном корпусе советского санатория, заросшего дичками акации и сухой травой, мы снимали комнату, выходящую на море, ходили пить кофе в крохотную палатку, которую тут же держала большая и безалаберная семья из Молдавии, спускались к морю по щерблёной лестнице, поднимались от моря по щерблёной лестнице, в ощущении полного покоя и довольства. И вдруг у меня возникло совершенно отчётливое ощущение, что мы присутствуем при конце прежнего мира. Такого уже не будет. Никогда.

Так что я начала писать цикл в предположении, что он фиксирует какие-то фрагменты разрушенного мира, непонятные для тех. кто пришёл после, включая имена и топонимы — что такое, например, Улица Красных Зорь? Почему красных? Последствия какой тотальной катастрофы отражены в этом архаичном названии? Что изображено на вот этой фреске? Что это за человек в странном головном уборе? И так далее... В частности, для этого цикла было написано стихотворение:

Не забудьте также оглядеть мозаику в школе

на уцелевшей части стены,

где всё, что мы проходили в школе

ещё до войны...

Из какого-то суеверия, из-за ощущения, что накличу беду, я это стихотворение вынесла из цикла и нигде никогда не обнародовала. Теперь, конечно, жалею, косвенно это послужило бы доказательством того, что люди способны в известных условиях провидеть будущее, в особенности если это будущее касается неких тектонических подвижек истории. Но теперь уже нужны другие слова или другие действия.

1. Улица Красных Зорь

Улица Красных Зорь На углу с переулком Магнитных бурь Где открывается выход К молчаливому тяжёлому морю Здесь как встарь Зацветает миндаль Вечерами мутно моргает одинокий печальный фонарь Кастелянша Лариса В доме отдыха имени Инженера Лося Жалуется на то, что жизнь не удалася Складывает в стопки простыни и одеяла Пересчитывает, ошибается, начинает сначала, На одной из простынь застиранные кровавые пятна Это неприятно.

2. Вот идёт серебристый лох

Вот идёт серебристый лох, Он прекрасен, пока не сдох, Он у моря раскинул сеть, Чтобы в ней висеть. В каждой рыбе живёт огонь, В каждом хлопце гудит гармонь, В каждом дереве хруст и вой — Есть тут кто живой? Кто не дерево и не птиц, Не насажен на сотню спиц, Проскакать в колесе небес С музыкой и без?

3. Мир трещит по швам

Мир трещит по швам Словно старый костюм Из прорех Выползает дым Там внутри на светящимся теле В самой его серёдке В огненной его сердцевинке Проступают тёмные знаки Татуированные цитаты то ли Из Перси Биши Шелли То ли из Мэри Шелли Сочинительницы-нимфетки Что-то там о чудовище Разрушающем

всё до основания Ищущем понимания Отцовского благословения Одобрения Обожания...

4 . Живёт жужжит шелестит шевелится

Живёт жужжит шелестит шевелится жмётся к цветам и злакам Немножко гудроном немножко дёгтем гораздо больше Разнообразной травой большей частью пыреем жаркий Чашелистик цветка время не движется это Кашка это полынь это мальва это Жук-скакун это жук-солдатик это паук-сенокосец Это иволга это удод это Сокол-чеглок высоко неопасно это Косо стоящий отдельный осколок света Вот они Последние дни Бабочки-плодожорки

UKRAINE ON-LINE

Смотри, дурачок, не своё кино

Смотри, дурачок, не своё кино, таращась во все глаза, но против мы с тобой или за — им, в общем-то, всё равно. А после того, как благую весть услышат они с небес, нам скажут — вас не стояло здесь. И нас не стояло здесь. 24.01.2014

Селище вітер

Селище вітер Коту і полю Вогники очі Тьоплые подарунки У маскхалатах Баю-бай должны все люди ночью спать Нас будить никто не будет поднимать Мы до страшного суда Не проснёмся никогда Ховайся глибше Оці кучугури Мовби намети Біли та тихі Спи мій малятко Бач там у лісі Вогники очі Коти та ліси Зібравшись у коло Палять багаття Щоб не було темно Щоб було тепло Спи не лякайся Рученьки ніженьки Місяць злітае Край неба палас Скінчилася гра

Вот радио играет «в рабочий полдень»

Вот радио играет «в рабочий полдень» Вот солнце зависает почти в зените Вот пряха на обочине там поодаль Тянет и тянет нити А с обочины тянет донником и бензином, А она всё прядёт, поскольку она безумна. Погляди на себя пряха, ты такая неряха, У тебя все нити разного цвета. А нам нужны одинаковые рубахи, Цвета хаки форменные береты, Перепутаны, длинноваты цветные нити — Нам нужны короткие, извините. Звенят в раскалённом воздухе пилы и молоточки — Совокупный пунктир междометий, крохотных многоточий, Голубой мотылёк обращает глаза-фасетки К ненароком задевшей его плечом молодой соседке, Нагреваются на прилавке арбузы-дыни, И короткая тень уткнулась в кусты полыни. Это слишком сложно, такое вынести невозможно. Так сыграй на тальянке прощание нам славянки Гармонист подземный в раскалённой глотке таганки И вот эта красотка в чём-то цветном моднячем Пусть бежит вдоль строя и что-то кричит и плачет Подкатил автобус, и тётка с огромной сумкой Прётся напролом, её обзывают сукой, От неё увернуться поскольку едва успели Женщина с дитём и мужик с портфелем, А с обочины тянет донником и бензином, И все больше коротких, всё больше грязно-зелёных, И кузнечики в жухлой траве маршируют строем, Превращаясь но ходу во что то совсем другое

Она привычно ставит на стол четыре прибора

Она привычно ставит на стол четыре прибора, Наливает свежую воду в кошачью миску, Опять, говорит, задержались, но они уже скоро, Опять все остынет, но они уже близко. И украдкой выглядывает в окошко, Где гостей намывает перчаточкой белой кошка. Покрывается пылью фотография на буфете, Пыльной горкой труха высыпается из дивана, Надо будет зашить, а глупые эти дети Опять не успеют к обеду, но еще рано, И заворачивает кастрюлю в толстую байку, Потому что так она медленней остывает, и печальная кошка, жалея свою хозяйку, все гостей намывает, гостей намывает, гостей намывает.

1 2 3 4 5