Четыре любовницы и ни одного классического СЛР

Стрелецкая Екатерина

Женя тяжело вздохнула:

— Стас, ты со своим джентльменским воспитанием и так давно завоевал негласное звание «Тимуровец нашего двора»! Я не говорю, что это плохо, но когда-нибудь это доведёт тебя до цугундера. Если уже не довело… Все наши местные бабульки давно от тебя без ума. А так же молодые мамочки с колясками и малолетними детьми. Похоже, что для полного закрытия гештальта тебе осталось лишь окончательно очаровать всех оставшихся незамужних барышень и одиноких женщин, живущих в нашем доме.

Стас

крепко обнял жену и посмотрел ей в глаза:

— Жень, я по-другому не могу. Не умею. Не могу же я остаться в стороне, если действительно кому-то нужна помощь.

— Знаю. Но что с этой Гелей делать будем? Если уж она умудрилась раздобыть мой номер телефона, не думаю, что на этом она остановится. Интересно, откуда она его узнала?

Стас провёл рукой по волосам Жени, собранным на затылке в высокий хвост, переходящий в тугую косу. Поймав пальцами острую кисточку волос, которой оканчивалась причёска, он пощекотал щеку супруги.

— Под лобовым стеклом твоей машины закреплён пропуск на служебную парковку с указанием названия фирмы. А там уже через секретарей как-нибудь выцыганила твой номер. Сказав, например, что потеряла твою визитку.

Женя хихикнула, отмахиваясь от раздражителя:

— Вполне себе рабочая версия. Моя секретарша под страхом смертной казни на такое бы не повелась. У неё пунктик на это. А вот другие… Надо будет поговорить с Воропаевым. Пусть проведёт профилактическую беседу с персоналом о неразглашении персональных данных коллектива. Его «орлы» только рады будут поучаствовать.

Стас изобразил лёгкий испуг:

— Представляю этот рейд вашего «Ордена инквизиторов в штатском» по каждому отделу… Из сумрака выйдут все. Даже те, чьим самым страшным преступлением было воровство бабушкиного варенья из кладовки в детстве. Женя от души расхохоталась, и щёлкнула мужа по лбу.

— Тихорецкий, ну ты и сказочник! На самом деле всё не так уж и страшно. Возвращаясь к исходной проблеме: что насчёт Гели? Стас хитро прищурился, разглядывая декольте жены:

— М-м-м… Любимая, как удачно ты сегодня подчеркнула свои прекрасные глаза…

— СТАС!!! Стас тут же хлопнул своими ресницами, показывая максимально невинный взгляд, на какой только был способен. Вот только пляшущие в глубине глаз бесята выдавали его с потрохами.

— Жень, ты мой телефон случайно не видела?

— Склерозник ты мой хронический, ещё с тех пор, как у тебя появился первый мобильник, ты всегда забывал телефон в верхней одежде!

— Точно! — Стас хлопнул себя ладонью по лбу и полез в карман пальто.

Наблюдая за быстро бегающими по экрану пальцами мужа, Женя пыталась понять, что тот задумал.

— Стас? — Подожди минутку. Кстати, ты бы на ножки присмотрела что-нибудь из обуви потеплее.

Женя потыкала мужа кончиком стека в районе пупка.

— Тихорецкий,

жить хочешь?

— Только если с тобой, любимая.

— Если не хочешь, чтобы я через секунду стала молодой вдовой, кайся!

Стас с деловым видом положил телефон на тумбочку и посмотрел на наручные часы:

— Каюсь. Минут через тридцать -сорок придёт курьер и я тебе всё расскажу. А пока есть время, приму, пожалуй, душ. Ты пока возьми в комнате девочек коробку с пластилином.

На немой вопрос жены он просто послал воздушный поцелуй и быстро скрылся в ванной.

— Потрясающе… — пробормотала Женя и зацокала в сторону детской.

* * *

Едва Стас в одном полотенце, обмотанном вокруг бёдер, вышел из ванной, как в дверь позвонили. Надежда Жени на то, что это привезли ужин из ресторана, не оправдалась. На пороге стоял парнишка с большим чёрным пакетом без логотипа или иных каких-либо опознавательных знаков. Лицо курьера показалось смутно знакомым. Точно! Он же работает в секс-шопе неподалёку от их дома.

Ни капли не смутившись увиденного, видимо, и не в таком виде ему дверь открывали, юноша молча протянул Стасу для подписи клипборд с ведомостью. Пожелав прекрасного вечера, курьер передал пакет и ушёл.

Стас закрыл входную дверь и метнулся в спальню:

— Я сейчас!

Женя с грустью посмотрела на холодильник, в недрах которого стояла кастрюля с восхитительной солянкой. В голове мелькнула мысль, а не продегустировать ли по-быстрому очередной кулинарный шедевр мужа, но Тихорецкая быстро задушила её на корню, представив картину «Госпожа, хлебающая солянку через край». И вовремя.

— Жень, помоги, пожалуйста, кажется я в ремешках запутался.

Женя обернулась на голос мужа. Если бы в этот момент она ела, то бульон точно полился бы у неё из ушей. На пороге их спальни стоял Стас в одних кожаных штанах, которые обычно надевал на рок-концерты, и пытался застегнуть на обнажённом торсе чёрную кожаную портупею.

— Любимый, ты что задумал?

— Я? Ничего особенного. Вот, предлагаю с «любовницей» серьёзно поговорить. А раз ты в таком образе, то и я решил дресс-код соблюсти. Даже «галстук» заказал.–Стас продемонстрировал шипованный ошейник.

Женя хохотнула и помогла мужу с амуницией:

— Не туго? Кстати, а к чему был вопрос про мою обувь и зачем нам пластилин?

Стас потрогал ошейник и пристегнул к нему поводок:

— В подъезде, конечно, теплее, чем на улице, но не хотелось бы, чтобы ты простыла в своих туфельках. А пластилин… Увидишь.

— Ботфорты подойдут?

— То, что надо! — ответил Стас, аккуратно натягивая на себя белую рубашку.

— Мне кажется, что рубашка в данном случае –не канон. — Задумчиво произнесла Женя, надевая сапоги.