Четыре пилота
Шрифт:
Дверь за Тихоном мягко затворилась и он вновь очутился в прохладном вестибюле военкомата.
Затравленно огляделся. Возле буфета кишмя кишели такие же как он – старшеклассники. Но ни одного знакомого лица Тихон не приметил. Впрочем оно и понятно, его родной 10-"Б" уже отстрелялся, в зале симуляторов он был предпоследним.
После симуляторов Тихон чувствовал чудовищную усталость.
Голова гудела – как на годовой контрольной по алгебре. Мышцы натруженно ныли, ну прямо тренажерный зал. Хотелось
Тихон подошел к автомату с напитками и сунул в щель мамину платежную карту. Девичий голос автомата («Почему у автоматов с минералкой всегда женские голоса, а у сигаретных – мужские?» – пронеслось в голове у Тихона) невпопад пожелал приятного аппетита.
Но не успел он насладиться текучей прохладой «Ангары», как его тронула за плечо женщина с голубой военкоматской нашивкой на рукаве.
– Мамонтов? Тихон?
– Да, так.
– Вам пора на собеседование, – не глядя на него, женщина протянула Тихону несколько листков, еще теплых после принтера. – Вот ваши результаты. Если майор Крячко спросит, покажете ему. Пойдемте.
Они шли по узким, кофейно-белым коридорам к кабинету майора Крячко, который располагался в самом дальнем закуте северного крыла, на первом этаже.
Женщина впереди привычно стучала каблуками-конусами. Ноги у нее, и это Тихон сразу заметил, были довольно полными, и даже черные чулки полноты этой не скрадывали. Тусклые волосы его проводницы были стянуты в тривиальный конский хвост. Синяя прямая юбка, белая блуза мужского покроя. Никаких украшений, не считая золотых часиков на пухлом запястье.
«Небось, супруга какого-нибудь тутошнего майора. Жена, мать, и все такое», – с тоской подумал Тихон. Ему нравились совсем другие женщины. Те, что водились на страницах журнала «Мир балета».
– Здесь. Присаживайтесь, ожидайте. Майор скоро вернется. Туалет – в конце коридора.
Женщина ушла. Еще некоторое время затухал мерный звук ее шагов.
Тихон огляделся. Кабинет майора Крячко имел номер 112 и располагался в уютном тупичке.
В тупичок выходили еще три двери.
Одна с перечеркнутым человечком – «не входить», рядом туалет и еще один кабинет – некоего майора Тулина.
Если верить светящемуся электронному табло возле двери, майор Тулин, как и майор Крячко, на рабочем месте отсутствовал.
Напротив стояли четыре стула. Тихон уселся на тот, что был крайним справа.
Закрыл глаза. Он не чувствовал волнения.
Множество раз во сне и наяву он репетировал, что скажет майору на собеседовании.
Мол, приглашение из политеха, хочу быть инженером. Уверен, что буду полезен Родине в этом качестве…
Он даже с отцом советовался как лучше сказать, хотя обычно обращений к отцу избегал, поскольку каждый раз выходило, что тот во всем, даже в мелочах, разбирается лучше, и это Тихона уязвляло… Отец уверял, проблем быть не должно. В общем, собеседование – чистая формальность.
Дальнейший жизненный путь виделся Тихону подозрительно отчетливо. Поступление.
Неведомыми тропами мысль Тихона спустилась с балетных высей к майору Крячко. Какой он? Сколько ему лет?
Почему-то Тихон представлял себе майора родным братом школьного военрука Анатолия Казимировича по прозвищу «Козявыч». Наверняка такой же тугодум, подкаблучник и завзятый читатель иллюстрированного еженедельника «Жизнь и ловля пресноводных рыб»…
Вдруг Тихон с неудовольствием осознал, что начинает волноваться.
Со стороны коридора послышался гулкий звук шагов.
«Майор Крячко, – Тихон невольно напрягся. – Сходил кофейком заправился… Небось нелегко целыми днями одно и то же талдычить…»
Однако, Тихон ошибся. Это был не майор.
Высокий, осанистый, с правильными чертами лица незнакомец ненадолго остановился возле кабинета «111» , где обитал загадочный майор Тулин.
Вполголоса бросил «Добрый день» и сел – через два стула от Тихона. Форменную фуражку он положил рядом.
На Тихона повеяло туалетной водой. Знаток парфумов различил бы в легком ветерке запахи базилика и зеленого мандарина в начальной ноте, ароматы шалфея, пачули и сандала в «ноте сердца», а также беспризорные летучие излучения кокосового молока, аниса и бергамота, а различивши, экзальтированно воскликнул: «Да это же „Яр для мужчин“! Диких денег стоит!»
Тихон в ароматах не разбирался, ничего такого не воскликнул, но все же почуял: перед ним щеголь.
– Добрый день, – пробормотал он в ответ.
Некоторое время они сидели молча. Тихон с мнимой непринужденностью покачивал носком спортивной туфли. Тем временем его сосед извлек из портфеля папку с фотографиями формата 20х30 и принялся вдумчиво их изучать, чему-то своему улыбаясь.
Пользуясь тем, что сосед поглощен своим занятием, Тихон принялся украдкой его разглядывать.
Нашивка с загадочной аббревиатурой «ОАКР 9»…
Погон с одной звездой между двумя просветами (Тихон не знал что эта звезда означает; лейтенант? майор? капитан первого ранга? уроки Козявыча не шли впрок)…
Красивая темно-синяя форма…
Китель, брюки, рубашка – с иголочки, тщательно выглажены (стараниями матери, которая с детства приучала его к «самостоятельности», Тихон знал: это нелегко – выгладить брюки и особенно рубашку!).
На правой руке офицера – часы, механический хронометр «Стрельников и сыновья». По странному совпадению именно эта модель красовалась на рекламном щите напротив школы №50, родной школы Тихона, уже полгода.