Четыре повести о Колдовском мире
Шрифт:
— Их сила ничего не значит. Против них восстала вся природа, — ответила Эйслин. — Скалы, деревья, вода, воздух и сама земля — она раскрылась, чтобы поглотить их. Землетрясение — это предупреждение захватчикам. Море и гиганты, что живут в нем, ждут нашей команды. Мы, мертворожденные, явились защитить то, что спрятано в Пустыне. Теперь мы защищаем то, что любим. Захватчики на этот раз не пройдут.
Дуру сердито фыркнул, уязвленный правдой ее слов. Он слышал, как грохотала земля, и собственными глазами видел пожары и молнии в горах. Гавань, обычно спокойная, вздыбилась и закрутила вихри. Люди не могли сойти с
Дуру запальчиво сказал:
— Немедленно пошли к другим мертворожденным и прикажи пропустить нас, иначе вы оба умрете. И очень много жителей Долин умрет при освобождении Бретфорда нашими войсками. Так вот: кровь их будет на тебе, если не скомандуешь им сдаться.
— Да лучше я умру, чем отдам такую команду, — ответила Эйслин.
— Посмотрю, как ты запоешь, когда прикажу замучить до смерти того, которого захватили вместе с тобой.
— Делай, что хочешь, своего ты не добьешься, — в глазах ее вспыхнул опасный огонек, и Дуру дернулся, словно невидимая сила ударила его. Эйслин не выказала удивления, а он поспешил скрыть свою реакцию, отвернувшись, словно в нетерпении.
— Нам нужно всего лишь пройти через ваши земли по пути на север, — продолжил Дуру, овладев собой. — Быть может, нам удастся прийти к соглашению. Обеспечьте нам безопасный проход в Пустыню, а мы обещаем не проливать больше крови. Я думаю, мы это можем гарантировать даже без твоего содействия. А тебе не мешает проявить благоразумие и согласиться провести нас туда. В этом случае мы не причиним вреда тем, кого ты любишь.
— А после того, как вы найдете то, что спрятано? — спросила Эйслин.
— Вы, разумеется, будете освобождены. Ты и твой приятель. И все те, кого захватили в Бретфорде, тоже будут освобождены, — добавил он великодушно. — В темнице они сидят из-за твоей глупой нерешительности.
Эйслин медленно заговорила, внимательно прислушиваясь к предупреждающему ее голосу.
— Эти люди, что сидят в военных машинах, и люди с кораблей, не такие, как мы. Они пришли из далекой страны, через незнакомые врата. Они ищут еще одни врата для того, чтобы привести с собой сюда таких же, как они, людей. Разве ты не знаешь, что вас всех уничтожат, когда матросы сойдут на берег? Они другие, они сильные, потому что у них есть незнакомое оружие. Они не дадут нам жить рядом с ними в мире, даже если мы и захотим этого.
Дуру коротко засмеялся.
— Такими разговорами ты никого из нас не испугаешь.
— Разумнее было бы, — сказал другой волшебник, пощипывая седую бородку, — продемонстрировать людям с кораблей вашу добрую волю и гостеприимно провести их к Вратам в Пустыне. И если уж вам не слишком захочется это сделать, то, по крайней мере, надо сделать вид, что вы делаете это охотно.
— Это место я вам не покажу, — отрезала Эйслин. — Запрещено показывать его нечистым.
— Если у тебя достаточно Силы, ничего не запрещено, — ответил Дуру и дал знак другим волшебникам. — Мы пойдем в большой зал. Приведите леди Эйслин, пусть убедится, что все ее протесты напрасны.
Стена, воздвигнутая вокруг нее неизвестной силой, рухнула от произнесенного слова. Слова этого Эйслин не знала. Волшебники помахали палками из неизвестного
Дуру отворил двери зала и вошел, жестом пригласив других следовать за ним. Эйслин сразу же почувствовала, что она вошла в царство Силы, не уступающей по величине ее собственной. В зале было почти темно, лишь из окон под потолком пробивались узкие полосы света. На полу, на пяти вершинах звезды, горели коптящие свечи, распространявшие отвратительный запах. Она обвела взглядом собравшихся в зале, отыскивая источник злой Силы, бьющей по ней, изучающей се, ищущей слабое место в ее обороне. Право ее в силу рождения инстинктивно ее защищало. Чужие голоса, пришедшие из темноты, из бесформенного центра звезды, жужжали вокруг, но не могли уязвить ее.
Трое волшебников объединили свои усилия. Седобородые, с красными лицами, они сгорали от желания найти Величайшую из Сил. Эйслин чувствовала, как они стараются проникнуть в ее мысли, прочитать секрет, которым, как они чувствовали, она обладает — секрет того, что спрятано в Пустыне.
Один из них отошел и вернулся с Мердис, грубо подталкивая ее сзади.
— Это жалкое подношение, — заметил другой. — На ее костях так мало мяса, что не о чем и говорить.
— Голос не интересуется мясом, — ответил Дуру. Глаза его горели лихорадочным огнем. — Ему нужна суть жизни, которой обладают все живые создания. Ему нужна сила, высвобождающаяся с приходом смерти.
Он вытащил длинный острый нож и стоял, глядя на центр звезды, повторяя слова заклинания. Эйслин пыталась войти в сознание Мердис, но была резко одернута: «Не надо подпитывать собственный страх!»
Темнота сконцентрировалась и приняла почти узнаваемую форму. Дуру сделал знак, и Мердис вытолкнули вперед.
Эйслин откинула голову и скомандовала так громко, как могла:
— Стойте! Освободите эту женщину! Этим бессмысленным убийством вы преступаете все законы, и сейчас все силы восстанут против вас.
Под воздействием ее голоса пламя всех свечей одновременно отшатнулось, однако не погасло.
Волшебник, тот, что стоял в центре, сделал шаг вперед. Разлепив увядшие губы, он заговорил голосом, который ему не принадлежал. Заметно было, что горло его сдавило, и он прохрипел:
— Кто ты такая, что осмеливаешься бросать вызов моим слугам?
— Имя свое я сохраню в тайне. Вы здесь чужие. Я приказываю вам покинуть нашу землю силою Девяти Великих Имен!
— Меня призвали, — из темноты, из самого центра, прозвучал голос через посредство медиума.
Эйслин бросила взгляд на Мердис. Отыскивая запрещенное знание, Дуру сумел открыть имя древнего зла, поэтому приобрел над ним власть, хотя и небольшую.
— Что за глупость, — вырвалось у Мердис. — Дуру, да ты просто глуп, раз надумал вывести его из спячки!
Дуру холодно улыбнулся.
— Подчинись мне и живи. Будешь сопротивляться — погибнешь: тебя поглотит Голос.
Эйслин подтолкнули вперед на два шага, но ей удалось остановить Силу, что ее толкала.
— Я не твоя, чтобы ты мной командовал, — с презрением сказала она. — Этот сброд, что тебя пригласил, — твои слуги. Командуй ими, если хочешь. Я же тебе не подчиняюсь.