Четыре властелина бриллианта. Тетралогия
Шрифт:
– Я вас не понимаю.
– Мне трудно объяснить. Просто предчувствие. А интуиция меня редко обманывает. Кроме того, вы нам действительно не нужны... Вы это сами знаете.
Вот это настоящий профессионал! Я не был готов к такому, пришлось пойти на риск.
– Послушайте, – сказал я. – Кто я, по-вашему? Шпион Конфедерации? У вас же есть мои старые записи.
– Да, есть. И более подробные, чем вы думаете. Ваша личность и ваш профиль слишком не соответствуют Квин Занг, чтобы не обратить на это внимание. – Он на мгновение замолчал, как бы борясь с собой, а я пытался подавить растущее во мне напряжение.
Черт бы побрал
– Я не знаю, на кого вы работаете, Занг, и кто вы на самом деле, продолжал он. – Но я хочу это знать. Ладно! Пойдем на риск: я позволяю вам отправиться вместе с ними. Ваш теперешний психопрофиль говорит о сильной, почти непреодолимой привязанности к жене. На сегодня этого достаточно.
Я испытал облегчение – мне не пришлось выкладывать козыри и по-настоящему рисковать.
– Когда отплытие?
– Послезавтра. Проинструктируйте команды и переключитесь на компьютерные сети. – Он встал и снова пожал мне руку. – Надо полагать, дело пойдет!
Я кивнул:
– Да, мистер Боген. А сейчас, извините, у меня много работы.
– Значит, послезавтра в Эмисэйле. – С этими словами он ушел.
Мне очень не понравилось поведение Богена. Кажется, я понял, почему в конце концов он смилостивился – очередное предчувствие. Мы смотрели друг другу в глаза и видели себя. Хороший профессионал всегда стоит другого. Он собирается подловить меня, вот в чем дело! “Ладно, померяемся силой один на один, Боген, – думал я, чувствуя себя как ни странно лучше. – Победит сильнейший”.
Переезд не представлял трудностей – с нами были только боевые корабли и служебный персонал. Обстановка почти не отличалась от нашей, разве что верхние этажи были в худшем состоянии. Их когда-то использовали под склады.
Дилан тотчас принялась хозяйничать, хотя первую неделю нам казалось, что мы живем чуть не в палатках, а не в нормальных условиях. Мы готовили на переносной плитке и спали на полу. Но Дилан орудовала по хозяйству вовсю и, похоже, получала от этого удовольствие.
Еще одно существенное отличие – вокруг было полно сканирующих устройств, без которых шагу нельзя было ступить. От всех потребовали заново пройти проверку для этой системы безопасности. А мне не хотелось испытывать ее надежность: методы, которые привели меня сюда, больше не годились. Боген наверняка следит за мной, и я не собирался давать ему лишние шансы, пока это не станет выгодным мне самому. Я не забывал и о том, что мое пребывание здесь оплачено двенадцатью жизнями, и испытывая обостренное чувство вины перед этими жертвами.
Дилан подозревала, что я каким-то образом способствовал нашему приезду сюда. Точнее, она не просто подозревала – она работала со мной над этим раньше, она сама снабдила меня исходной информацией. Только ее вера в то, что я не погублю невинных, позволяла поддерживать нам нормальные отношения. И я не хотел разочаровывать ее.
В первую очередь нужно было проверить торпеды, все еще лежавшие на складе. Ни одного из “моих” номеров на них не оказалось. Но мы прибыли сюда с запасом новых кодов, и я не беспокоился.
Грузы, которые корабли перевозили на остров, были разнообразными, начиная с обычных – продовольствие, стандартное электронное оборудование, запасные части и тому подобное, – и кончая оснащением систем связи и компьютерных сетей. А также и оборудование для биолабораторий. Это говорило о том, что проект “Феникс” не добился существенных результатов.
Мне разрешили сопровождать транспорт к острову и обратно, но не позволяли покидать пристань. За мной тщательно наблюдали. Странное футуристическое строение в центре острова вблизи казалось мне еще внушительнее, но подобраться к нему я не мог.
Я долго обдумывал создавшееся положение и понял, что зашел в тупик.
– Я разочарован, – признался я однажды Дилан. – Торчу здесь уже год, провернул массу дел, а на главном сейчас застрял. Обидно быть так близко от цели – и все зря...
– Ты все еще хочешь убить Ваганта Лару? – спросила она. – Я бы рада тебе помочь, но не могу.
Я кивнул и сжал ее руку:
– Я знаю. Убийство – не главное. Мне нужна информация о роботах. Я не хочу, чтобы легионы этих существ по команде Лару, Богена и прочих властителей Ромба вторглись в Конфедерацию. Эти твари могут создать новую форму жизни, совершенно не человеческую. Представь себе людей, мыслящих со скоростью суперкомпьютера, контролирующих буквально каждую “клетку” своих тел и приобретших фантастические возможности: летать в космосе, жить в вакууме и многое другое. Эти супермашины в человеческом обличье стремятся только к одному – власти. И к тому же они будут практически бессмертны... Но если у них все же возникнут проблемы, потребуется иной облик или пополнение, они просто вернутся сюда и получат это.
– Конфедерация выследит и уничтожит их!
– Не исключено. Я помню, как один из них проник в святая святых Конфедерации, обошел все ловушки, обманул персонал, состоявший как из людей, так и из роботов, и попался только потому, что ему требовалось посылать отчеты на Ромб Вардена. Он занимал должность старшего секретаря! Стоит поместить лучшие, хитрейшие, коварнейшие умы Ромба в эти формы и – что ж, доктор Дюмоний считает, что Конфедерация благоденствует только потому, что никогда не встречалась с настоящей опасностью. Если она столкнется с высокоразвитой культурой Чужаков – конец всему! Я должен пресечь это, Дилан!
Мы замолчали.
Я жаждал остаться на острове и внедриться в проект. Если это на самом деле замысел Четырех Властителей, то убийство Лару ничего не изменит по большому счету: его место тотчас займет другой, и все пойдет по-старому.
Так чего же я хотел? Я хотел, чтобы проект свернули, по крайней мере в настоящее время. Надо сделать этот прогнивший мир более человечным и в то же время защитить то, что для нас важно. Больше всего мне бы хотелось устроить хорошую взбучку и церберианам, и Четырем Властителям, и Конфедерации – всем вместе. И для этого ни разу не споткнуться на всем пути. Ошибись я хоть раз – за мою жизнь не дадут и ломаного гроша.
– Дилан!
– Да, Квин?
– Предположим – всего лишь предположим, – что можно остановить все это сейчас. Устроить небольшую заварушку, которая сделает Цербер открытым и гуманным обществом. А нас поставит во главе его.
– Ты опять сходишь с ума.
Я кивнул:
– Допустим все же! Тогда нам не пришлось бы никого убивать – даже Ваганта Лару.
Она рассмеялась:
– А шансов все равно слишком мало.
– Еще меньше. Вероятность удачного исхода – одна сотая или тысячная, если не меньше. Результат непредсказуем. А риск – с первой секунды, как только я запущу план. И тогда его уже не остановишь.