Четыре волны коронавируса в России. Дневники

Недоспасова Татьяна

17 мая

Воскресный день. Сегодня солнечно, хоть и ветрено. Ездила в центр города, все больше торговцев, привезли саженцы деревьев и цветы. Бабушки стоят с овощной рассадой. Купила домашний творог, посмотрела, что продают и поехала назад. Слишком много людей, в магазине не пройдёшь, не прижимаясь к другим покупателям, поэтому лучше съезжу завтра. Для меня ежедневная велосипедная прогулка в центр, около двух километров, хоть какая-то дань спорту. У нашего пса отросли когти. Пустяк вроде. А вот нет. У собак на задних лапах большой палец находится выше уровня земли, и если остальные когти стачиваются при ходьбе, то на большом пальце коготь растет себе беспрепятственно, пока не начинает врастать в палец. Выезжая в марте из Москвы, мы, конечно, не задумывались о том, чтобы прихватить с собой собачьи кусачки для когтей. Второй день ломаю голову, как решить этот вопрос. В центре кусачек не продают. Ветеринарная клиника и аптека есть в новой части

города, на горе, но туда без транспорта не добраться. Либо соберусь-таки с велосипедом лезть в гору, либо закажу на Али экспрессе. Там-то есть, вот только ждать еще месяц. Заказала там на всякий случай упаковку масок, одну в Москву, другую сюда, на Волгу. Вторые прибыли. Московские еще на границе с Китаем, если верить отслеживанию. Москва выкупила самый большой завод по производству масок, это из новостей. Так что теперь московские маски появятся во всех регионах, думаю. Аналогично было с бордюрами. У нас в Москве каждый год меняют бровки и кладут плитку. Словно у кого-то мания все доводить до совершенства: как увидит чуть отбитый бордюр, начинает ему мозг свербеть «надо менять». Каково было наше удивление, когда, выехав в том году из Москвы с вечными ремонтными работами по замене бордюров, мы приехали сюда и увидели, что и тут начали укладывать плитку и класть бордюры. «Вот, говорю, московские бордюры дошли до сюда». Шутка-шуткой, но после речи Путина об окончании нерабочих дней и введении масочного режима в Москве, что-то случилось со статистикой по заболеваемости вирусом, словно вирус послушался распоряжения начальства и начал жалить с каждым днем все меньше. Причем спад начался не загодя, а четко после речи президента. Закрываю интернет, статистика не вызывает доверия. Вообще финансовая выгода, когда она вмешивается в жизненные процессы, переворачивает все с ног на голову. Чего стоило, когда врачи стали получать процент от проданных по их рецепту лекарств, когда к образованию пустили вместо Наставников бизнесменов, а учителям рекомендовали искать дополнительные источники дохода. И когда коммерциализация захлестнула церковь. Я вот в связи с распространением вируса упоминала про заболевших в храмах и монастырях и даже злилась на их твердолобость. А ведь они все под началом живут. Не сами по себе решают, выйти им на службу или нет. И ежемесячно (или как там еще, тонкостей не знаю) сдают епархии процент от выручки. Ясно, что самая большая выручка в Великий день Пасхи. Вот и выходит, что связанные обязательствами, они волей-неволей должны приносить доход. Но почему-то тошно от осознания всего этого. Вспоминаю древние устои Махабхараты, индийского эпоса. Брахманы заведовали мудростью, наставляли и были нестяжателями. Кшатрии правили страной, защищали от врагов и получали налоги. Вайшьи занимались торговлей и ремеслами. Шудры были бесправными рабами. Каждая каста четки разграничивалась правами и обязанностями. Воины тренировали свои навыки владения оружием, стратегии и дипломатии, и должны были доказать свою искусность прежде, чем вступали в зрелый возраст. Воину или наставнику заниматься торговлей было бы оскорблением для их каст и осквернением их основного предназначения. Почему же сейчас все настолько перемешалось? Идешь к врачу и не знаешь, взаправду тебе это лекарство нужно или ради его выгоды. Но так можно совсем разувериться в людях. Наверно стоит перечитать Махабхарату.

18 мая

Сегодня все-таки решили идти на гору, чтобы добыть кусачки для когтей. Построили маршрут по навигатору и отправились. Наш город, как и многие города на Волге подвергся частичному затоплению в связи со строительством водохранилища. Старый город остался снизу, под горой, а на горе построили новые дома для тружеников времен строительства коммунизма. Так же и старые дома могли перевести туда, кто нашел в трёхдневный срок подводу и рабочие руки. Говорят, что старики отказывались от переезда, приковывая себя к кроватям. В нашем городе ориентировочно две параллельные Волге улицы оказались под водой. А ведь у реки строили дома самые обеспеченный граждане. Но время обеспеченных кануло в Лету, пришли строители коммунизма и раскулачили, кого можно было раскулачить. А народ здесь жил зажиточный. Наш дом в советское время был поделен на три части с разными хозяевами. Поэтому у нас сохранилось три независимых входа и печки в каждом углу. Мы оставили себе из них две, а две демонтировали за ненадобностью. Улица, на которой мы живем, последняя под горой, дальше начинается песчаный холм с соснами и зарослями черники, с подземными водами, бьющими из-под земли родниками. А на горе новые районы города, с такими же, как внизу деревянными домами, но также и с многоквартирными кирпичными строениями. Сегодня мы проделали путь в гору впервые по построенному маршруту. Шли мимо заброшенных деревянных домов с распахнутыми окнами и сохранившимися кое-где наличниками. Даже в своем запущенном виде дома веют уютом когда-то бурлившей тут жизни. Вон там так удачно сколочена скамеечка, что открывается вид на все ущелье, а тут видны металлические сетки, ясно, что держали птиц. И мы шагаем мимо всего этого уходящего в прошлое быта, мимо поколений людей, проживавших тут, и наконец в каком-то поколении выбравших оставить это место. Заброшенные дома, они как живые упреки истории в не сложившейся судьбе. Наш город в советское время имел свой пивной и рыбный заводы, льняную фабрику. Но с началом перестройки всё это перестало функционировать. Молодое поколение выбирает перебраться в районные центры и столицу. Наверное, сейчас впервые общество серьезно задумается о том, что нельзя все производство скапливать в одном центре, что не экологично переселять людей в высотки и лишать земли. Эпидемия со всей очевидностью показала опасность больших городов. Закрытые в четырех стенах многоэтажек, люди наверняка оценили преимущество жить на своей земле, в своем доме, с

собственным двором и огородом…

Мы вернулись в свой дом под горой и решили вопрос с когтями пса. День холодный и дождливый, а значит, дойдут руки до лоскутного одеяла.

20 мая

Уже два месяца, как мы живем на Волге. Нерабочие дни, вроде как, закончились, но и вирус, и ограничения, им вызванные, продолжают быть. Тут недавно наткнулась на статью о том, что наши статисты подсчитывают умершими от вируса лишь тех, у кого не было никаких хронических заболеваний. А так недавно еще СМИ с восторгом сравнивали нашу систему здравоохранения и умилялись, как удачно нас «милует» вирус. На сегодня мы на втором месте по числу зараженных в мире, у нас почти 300 тысяч заболевших и около 3 тысяч умерших. Для примера, в США 91 тысяч умерших при одном с половиной миллионе зараженных, в Англии 250 тысяч на 35 тысяч. Вроде, какие мы молодцы, заразы нас не берут. Не-ее-ет. Просто посчитали лишь здоровеньких. Если он ничем прежде не болел, и всё-таки умудрился умереть, значит, он умер от вируса. Если мне придется расстаться с жизнью, то меня не посчитают: напишут, что от гипертонии или от переживаний на фоне заражения… И, думаю, люди за сорок в большинстве своем уже имеют хронические, лечимые или пока что не выявленные заболевания. Вот такая у нас статистика. Так что о подлинной картине распространения и опасности этого вируса остается лишь предполагать. Все чаще в оборот входит выражение «новая реальность»: новые стандарты в школьном образовании, в работе предприятий и вообще во всем. Их можно объединить одним словом – дистанцирование. Между всеми нынче должна быть дистанция. В принципе возможности к этому есть, но как-то грустно и ностальгично от такой реальности. Теперь десять раз подумаешь перед поездкой в путешествие. Осознаёшь, что кроме твоего индивидуального опыта, получаемого в странствии, есть еще ответственность перед сородичами: горожанами, родными и собственной семьей. Никакой экстаз не в силе оправдать ущерб, причиненный близким людям. И опять на кону деньги, зарабатываемые в сфере туризма. Выгода советует рискнуть, мудрость просит воздержаться. Но в бизнесе правят не мудрость, а деньги. Именно они заставили туроператоров отправлять граждан в страны с неспокойной эпидемической ситуацией. Про вирус впервые заговорили в январе, но до апреля продолжали ездить в путешествия наши туристы, привозя сюда вирус. Мудрость бы посоветовала отменить все путешествия до окончания эпидемии, выгода поехать в полцены взяла перевес. «Каждый из нас за всех виноват», вспоминаю слова из «Братьев Карамазовых». Если б каждый человек жил с этим чувством ответственности перед окружающими, не было бы сбегающих с самоизоляции граждан, не было бы всего того, что привело к распространению заразы по миру. Может, это поможет вживаться в «новую реальность».

25 мая

Несколько дней было холодно и дождливо. Мой умный браслет накручивал за день чуть больше тысячи шагов вместо положенных восьми тысяч. Зато земля пропиталась влагой, и теперь все начнет расти. Ну а в плохую погоду оставалось лишь топить печь, гонять чаи и сидеть в интернете. Яндекс Дзен затягивает, почти как игра. Но только бестолковая и хаотичная эта информация, в основном развлекательного характера: смешные котики, остроумные идеи для дома, но почему-то пустота после просмотра всего этого. Знание, полученное при штудировании книг, личном общении и опыте всегда глубже и запоминаются надолго. Менуэт, выученный мною в 9 лет, я могу сыграть с закрытыми глазами, а нота «ми», с которой начиналось мое экзаменационное акапельное пение, настолько засела у меня в голове от зазубривания, что, разбуди ночью, и спою «ми» без фальши. Но современная информация напоминает перелеты мухи от кучи к куче, и чем гаже кучка, тем больше радости у мухи. Среди прочего, решила и сама написать новость в Яндекс район, рассказав, что в нашем доме собака заразилась бешенством, покусала хозяйку и умерла. Новость мне рассказала соседка, когда мы созванивались. И я, движимая беспокойством о собачниках района, решила ей поделиться. Первый отклик на нее пришел через пару минут примерно такого содержания: «Ты всю ночь это сочиняла?» Пришлось ответить, что написание новости заняло у меня несколько минут, и о чужих способностях не стоит судить по своим. Появились отзывы такого содержания: «Не верю, откуда лисы в Москве». И пошло-поехало: кто-то слал фото лис в парках Москвы, кто-то лайкал пост со словами «хорошо написано». И столько комментариев, что вздумай я читать всё это, не было бы дома ни обеда, ни ужина. Но главное, моя новость все больше оценивалась по разряду верю-не верю, словно я решила играть с соседями в игру. Я даже подумывала удалить новость и предположила, что весь район в наше отсутствие покусали бешенные ёжики, раз они настолько агрессивны к людям. Но ведь я написала новость ради пользы людям, а значит, она должна оставаться там несмотря на весь бред, который вокруг нее раздувают. Поняла, что самоизолированным москвичам больше нечем заняться, как «обсуждать» новости. Махнула рукой на них и на все эти Дзены, районы, и другие интернет болталки. Вспомнила главу из книги «Москва и москвичи» о дореволюционном поверии на Москве: когда заливали колокол, то одновременно пускали какую-нибудь небывальщину, как слух среди людей. И чем больше она распространиться, тем звонче будет звенеть колокол. Со временем на неправдоподобные слухи москвичи отвечали «Да ну, он заливает». Это выражение до сих пор живо, хотя никто уже колоколов не льет. Сегодня утро нового дня, наконец без дождя, наконец тепло. Так что пора бежать с собаками и ехать в центр по магазинам. Пора наконец выходить из интернет стихии в реальную жизнь. И силой воли заставлять себя в будущем не погружаться в этот хаотичный и сумбурный мир интернет болтовни.

Конец ознакомительного фрагмента.