Четыре желания
Шрифт:
Цецилия Вард выплыла на сцену, и старина Лоури чуть не свалился с сиденья от восторга. Двести пар старых коленей болезненно хрустнули в унисон, когда зрители поднялись, чтобы приветствовать телезвезду стоячей овацией.
— Отлично, Лоури. Ну и что мы будем делать теперь?
Маккол смахнул каплю пота с ресницы.
— Что мы будем делать? Как что? Целовать Цецилию.
— Вот так вот просто подойдем и поцелуем?
— Ну...
— Господи, неужели ты ничего не продумал
На рубашке Лоури начали проступать темные влажные пятна.
— Слушай, я никогда прежде ничем подобным не занимался. Я думал, ты мне подскажешь, что нужно делать.
— Ты что думаешь, это мне надо ее целовать? С меня хватило и того, что приходилось целовать мою собственную бабушку.
— Нет уж, даже и не мечтай — если кто здесь будет целоваться, так это я.
— Кто бы сомневался.
— Кто бы только попробовал!
— Ну и отлично.
— Прекрасно. Когда я скажу, ты возьмешься за дело. Доставь мои старые кости на сцену, а уж я сделаю все остальное.
Мэг кивнула.
— Ладно. А теперь перестань разговаривать сам с собой, все уже садятся.
Цецилия успокоила зрителей одним элегантным жестом. Это была очень красивая и высокая пожилая женщина с копной стального цвета волос и большими карими глазами. Неудивительно, что Лоури не мог забыть ее всю жизнь.
— Вечер добрый, дорогие друзья, — сказала Цецилия и заговорщически подмигнула зрителям. — Мне приходится делать вид, что сейчас у нас вечер ради тех, кто будет смотреть повтор этой программы в субботу вечером.
Это была дежурная шутка в духе Вард. Редактор наверняка не станет вырезать ее, а оставит в обоих выпусках передачи. Публика одобрительно засмеялась, забыв на время все свои волнения и заботы.
— Наша передача этим вечером будет посвящена теме, к которой мы вновь и вновь возвращаемся: к теме потерянной любви.
Лоури чуть не подскочил в кресле. Его кожные железы источали целые водопады пота.
— Потерянная любовь? — усмехнулась Мэг. — Ну и ну.
— О нет! — простонал Лоури. — Это уж чересчур. Я этого просто не выдержу.
Озабоченная соседка потянула Лоури за рукав:
— Вам нехорошо, голубчик?
Лоури чувствовал себя так, словно кто-то накачивал его череп автомобильным насосом.
— Не беспокойтесь. Спасибо. Все хорошо. Здесь просто очень душно.
Он поднялся на нетвердых ногах, внезапно чувствуя, что со стороны он должен представлять потешное зрелище. Новый костюм. Поцеловать Цецилию. Что он вообще о себе вообразил?
— Куда это ты собрался?
— Домой. Домой. Туда, где мне самое место!
Мэг парила у Маккола под самым носом.
— Нет! Ты не посмеешь! После всего, что нам удалось преодолеть!
— Прочь с дороги!
Разумеется, диалог этот проходил посреди прохода, идущего к сцене. Со всех сторон на Маккола уже
— Сядь на место!
— Не сяду.
— Ну и что ты собираешься сделать? Забиться в свою нору и там сдохнуть?
Кровь стучала Лоури в виски, заглушая все его мысли.
— Да! — закричал он, заглушая этот неумолчный грохот. — Я забьюсь в свою нору и там сдохну.
Подобное заявление, да еще произнесенное громко, окончательно привлекло к Лоури всеобщее внимание. В павильоне воцарилась мертвая тишина. Даже операторы на мгновение перестали жевать жевательную резинку.
Цецилия Вард, приставила к глазам ладонь, пытаясь разглядеть за светом прожекторов, что происходит в зале.
— Вам плохо, сэр?
Здоровенные охранники с невозмутимым видом уже направлялись к сектору В.
— Успокойся, Лоури! Сейчас опять сваляешь дурака!
— Нет!
Цецилия Вард напрягла зрение:
— Мы с вами случайно не знакомы?
Лоури набрал в легкие побольше воздуха и посмотрел своей первой любви прямо в глаза:
— Привет, Цецилия.
— Вы меня знаете? Боже мой... Лоури?
И телевизионная звезда непроизвольно попятилась, чуть не споткнувшись при этом о низкую ступеньку.
Охранники перешли на бег, делая друг другу на ходу руками какие-то секретные знаки.
— Вперед, Лоури!
Маккол смотрел как зачарованный на ту, которую он любил более чем полвека тому назад. Ее глаза совсем не изменились, они остались точно такими же.
— Ладно, я согласен. Вселись в меня!
— Давно бы так, — пробурчала Мэг, входя в тело Маккола.
Лоури внезапно швырнуло назад, как пассажира в вагончике американских горок. Но только потому, что он снова ощутил силу и страстность юности, наполнившие его дряхлую плоть.
— Эй, Цецилия, — крикнула Мэг. — Стой, где стоишь, золотце мое. Лоури... в смысле я — я хочу тебе сказать пару слов.
Лоури беспомощно простонал про себя. Девочка явно насмотрелась американских фильмов.
В этот момент охранники решили, что хватит соблюдать приличия: они рванулись по проходам, словно стадо потревоженных носорогов. Их предводитель выкрикивал на бегу в рацию:
— Вероятный маньяк, сектор В. Готовность номер один.
— Вас понял. Выходим на позицию.
Мэг вскочила на спинку кресла, чудом увернувшись от цепких пальцев ближайшего охранника.
Еще двое охранников столкнулись лбами, кинувшись туда, где мгновение назад находилась нога Лоури. Девочка хихикнула, вспомнив, как однажды за ней гонялась целая команда регбистов, которых она обозвала девчонками в фуфайках. Тогда они ее так и не поймали.
Стараясь не наступать зрителям на головы, Мэг скакала с ряда на ряд по спинкам кресел, и вид у нее при этом был очень лихой, не в последнюю очередь благодаря великолепно подогнанному костюму.