Чьи чары сильнее
Шрифт:
Остановка коляски вывела чародея из раздумий. Сфокусировав взгляд и мысли, он увидел на дороге заслон из отряда вооруженных солдат. Во главе стоял всадник с гербом чаровеев на щите. Кей чертыхнулся в сердцах, этих ему ещё не хватало, но виду не подал. Он спокойно встал в коляске и произнёс:
– Прошу представиться и назвать причину остановки!
– Прошу, в свою очередь, назвать себя, – ответил в ответ чаровей.
– Чародей Кей Цельт, криминальный магистрат, жетон подтверждён канцелярией, – не без гордости ответил чародей.
Услышав, что перед ними чародей, воины в отряде подняли щиты повыше и крепче сжали рукояти мечей. По щитам забегали разноцветные всполохи, обозначающие
– По чьему велению вы находитесь в этих землях? – задал вопрос всадник, он не проявил никаких эмоций, что навело Кельта на мысль, что перед ним чаровей уверенный в своих силах и наделённый полномочиями.
– Я двигаюсь из селения Подхвостье, находящееся под покровительством Канцлера чародеев, и сейчас направляюсь в сторону замка Канцлера, – всё так же спокойно ответил Кей.
– Ошибаетесь, вы нарушили границу владений чаровеев. Вам следует или предъявить разрешающую грамоту или убраться восвояси, – при этих словах, конь всадника ударил копытом о землю и фыркнув мотнул головой.
Цельт посмотрел на кучера, мужик в свою очередь посмотрел на чародея, затем полез за пазуху и достал небольшое блюдце. Как только блюдце оказалась на ладони человека, по донышку покатились два лесных ореха. Прошло некоторое время, прежде чем в центре блюдца возникла плоская карта. Всмотревшись в изображение, кучер вжал голову в плечи и что-то пробормотал под нос.
– Мы уезжаем, – поняв оплошность извозчика, выдавил из себя Кей. Вот так, на ровном месте уступать чаровеям, это минимум не уважительно к самому себе, но здесь была правда на стороне всадника.
История противостояния магов длилась уже не одно столетие. Причин возникшего конфликта уже никто не помнил и о них даже не сохранились записи в анналах. В какой-то момент времени маги разделились на чародеев и чаровеев. Шли года, и неприязнь друг к другу только росла. Сменялись поколения, проходили магические войны, хрупкий мир то возникал, то рушился вновь. Заключались соглашения и договоренности, но это могло в любой момент нарушиться из-за одного неловкого взгляда или пророненного слова. Так и жили чародеи и чаровеи, каждые на своей земле писали законы и требовали их соблюдения, не только простыми людьми, но и магами противоборствующей стороны.
– Виноват, ваше чародейство, – кучер управлял коляской и пытался оправдаться, – приспал чуток, а кобылка сама пошла. Травка вон, какая сочная после дождя.
– Ты, Грым, верно хочешь не спать неделю или месяц? – запугивал кучера чародей, больше для проформы, чем всерьёз. Сам-то хорош, не усмотрел, куда путь его лежит, – и вообще, ты меня выставил в плохом свете. Мне не хватало, чтобы пошла молва о том, что чародей веям подчинился.
– Да кому они расскажут? – попытался успокоить Кея кучер Грым, – к утру уже всё забудут поди.
– Держи язык за зубами, а то не доедешь до замка, – высказался чародей.
– Держу-держу, ваше чародейство, – притих Грым, но он видимо устал постоянно разговаривать с лошадью, поэтому не смог остановиться, – а отряд то видели, как ощетинился? Щиты с защитой.
– Да, заметил, – сухо ответил Цельт. Он понимал, что стоит только начать поддерживать разговор, так Грыма можно будет остановить только заклятием молчания. Но мужик был прав, просто так не создают защиту. Значит что-то случилось.
– А этот вей их, главный который, спокойный такой, видимо чиновитый…
– Я заметил, Грым, – повторил Цельт уже с нажимом. Мужик замолк, снова пробурчав что-то себе под нос.
Замок Канцлера Чародеев находился на холме. Вырубленный из практически цельного камня чародеями-камнетесами. Строение возвышалось над окрестностью красным драконом. Стены, выполненные по образу сложённых чешуйчатых крыльев, защищали неприступную крепость. Множество башен, тянулись к небу грозными гребнями, три из которых были шире и выше остальных. Коляска чародея поднялась по извилистой дороге к замку, миновала мост и беспрепятственно проехав тройные ворота, въехала на гулкие замковые улицы. Через несколько сот пяток к коляске присоседился провожатый, обязанность которого заключалась в сопровождении прибывшего к Канцлеру. Канцлер был личностью осторожной и имел привычку менять своё место расположения в течение дня. Провожатый проводил коляску до центральной площади и попросил Цельта проследовать за ним в одну из основных башен. Внутри башни стоял полумрак. Стены, завешанные гобеленами, прятали звуки шагов. Узкие окна слабо пропускали дневной свет. С центральной широкой лестницы Кей и провожатый свернули в узкий проход, служивший переходом между башнями. Пройдя по нему, пользуясь для освещения магическим фаером, чародеи вышли на узкую лестницу соседней башни и, пройдя лабиринты коридоров, поворотов и лестниц, прибыли к мало примечательной двери, похожую на десятки, встречающихся им по пути до неё.
– Канцлер ожидает вас, Кей, – произнёс провожатый и приоткрыл дверь. Та беззвучно открылась и Цельт вошёл в комнату.
В этих покоях Кей Цельт был десятки раз. Он знал, что есть ещё три двери, ведущие в это место. Учась на факультете магической криминалистики, располагающимся в этом замке, Цельт был самым прилежным слушателем. Его заметил Канцлер, в те времена лично ведущий предмет криминалистической медицины. С тех пор юный чародей часто посещал эти покои, он знал, что это любимое место нахождения Канцлера. Воспоминания всегда были приятными, в комнате, как и тогда, в юношестве, было тепло, камин, выполненный в виде капли, свисающий с потолка, распространял вокруг себя приятный запах сандала, дрова потрескивали, успокаивая мозг и упорядочивая мысли. Стены комнаты всегда покрывали ковры, привезенные с южных земель. Дверь, выходящая на террасу, была выполнена из разноцветного стекла и сейчас, пропускала в покои последние лучи заходящего солнца.
За громоздким столом, стоявшим под главной скрижалью чародеев, сидел Канцлер Чародеев Графф Родарбал. Он взглянул на вошедшего, на его сосредоточенном лице появилась улыбка.
– Позвольте войти? – Кей спросил разрешение, будучи уже в покоях.
– Входи, мальчик мой, входи – произнёс Канцлер и поднялся навстречу молодому чародею. Цельт склонил голову и стал на одно колено перед Родарбалом, в знак почтения. Канцлер поднял его и обнял, похлопав по спине.
– Рад вас видеть в здравии, – радушно произнёс Цельт. Чародей кинул взор на скрижаль, и по его телу пробежала легкая дрожь. Так было всегда, сколько помнил себя Кей, скрижаль из раза в раз заставляла трепетать его нутро.
– И мне приятно видеть тебя, – в ответ произнёс Графф Родарбал и тут же перешёл к делу, – как твоё расследование, что удалось обнаружить?
– Расследование завело меня в тупик, – начал свой рассказ чародей, – в деревне упадок нравственности и полное отсутствие социальных ценностей. Пропали два человека, одну женщину не хватились бы, если она не носила продукты на продажу в лавку, а ребёнка, на мой взгляд, прировняли к домашнему скоту…
– Суть, Кей, – поторопил канцлер. Осмотревшись, Графф щёлкнул пальцами и на стенах ярче загорелись свечи в канделябрах.