Число зверя
Шрифт:
Лаз и Лор научились обманывать старших уже в шестилетнем возрасте. Я поощрял их, колотя всякий раз, когда мне удавалось их на этом поймать. Со временем это получалось у них все лучше и лучше. У них есть и моя способность принимать глупый вид, а кроме этого, еще один талант, которым я тоже обладаю, но пользуюсь очень редко: они могут расплакаться в любой момент, словно кран открывают. (Мне редко попадались цивилизации, где это выгодно мужчине.) Как только это было улажено, я арестовал сам себя и помог огонькам Доры перетащить мои пожитки в соседнюю каюту. Там я улегся на диван и принялся ушами Доры слушать, что происходит в адмиральских апартаментах.
И обнаружил, что перемудрил. Я никогда не пытался научить Дору лгать – нечестный компьютер опасен, а если он пилот, это рано или поздно приведет к гибельной катастрофе. Скорее рано.
Но я не ожидал, что эта маленькая паскуда так скоро потребует показать ей мои бумаги. Не догадывался я и о другом – оказывается, Дора сказала ей, что может сканировать мои апартаменты только по моему приказу. Когда я услышал, что ситуация ухудшается, я быстро встал и надел свой шотландский наряд. У него есть преимущества: в нем я выгляжу крупнее, выше и импозантнее. Он включает в себя и оружие, которое полагается носить открыто, хотя я им никогда не пользовался. Но он очень просторен и скроен так, что под ним можно спрятать оружия хоть на целый взвод, и ничего не будет видно до самого решительного момента.
Так что я был готов, когда в каюту влетела Лор, вне себя от ужаса.
– Братец, как она разозлилась! Берегись.
– Ладно, Лор. Ты все сделала правильно. – Я поцеловал ее. – Теперь веди меня под конвоем.
Мы отправились. Я остановился в десяти шагах от миссис Берроуз и отдал честь. Она бросила Лор: «Можете идти», – подождала, пока та выйдет, и сказала мне:
– Прикажите вашему компьютеру не смотреть и не слушать в этом помещении.
– Есть, мэм. Дора!
– Да, хозяин?
– В моих апартаментах снова вводится прежний порядок. Не смотреть, не слушать, пока я не прикажу.
– Да ну?
– Дора!
– Есть, хозяин. Ничего себе!
– Она как ребенок, но прекрасный повар. И отличный пилот.
– И вы тоже как ребенок. Арестованные не отдают честь. И не носят оружия. Капитан Картер, отберите у него оружие. Храните его у себя или уничтожьте.
За долгие годы, проведенные в рабстве, я привык не пикнув выдерживать все, что угодно. Но от этого не становится легче.
– Смит!
Я не ответил. Она добавила:
– Это я вам, Вуди!
– Да, мэм?
– Наклонитесь, возьмитесь руками за лодыжки. Первый помощник, обыщите его.
Первый помощник знал, как это делается, и скоро на мне уже не было оружия на целый взвод, – но я был доволен, потому что в конце концов кое-что все же осталось при мне. Он был одет, как обычно, но крепок, в хорошей форме и держался так, что я подумал, нет ли у него черного пояса.
– Это тоже все твое, Зебби, хотя ты можешь с кем-нибудь поделиться. Дити как-то говорила, что ей не хватает метательного ножа. Эти хорошо сбалансированы?
Она обращалась не ко мне, но я попытался психологически овладеть ситуацией.
– Полтора оборота на восемь метров, мэм. Я делаю их сам. Но они слишком тяжелы для дамы. Я бы с радостью изготовил такой, чтобы был доктору Дити по руке и по силам.
– Думаю, что доктор Дити сильнее вас, Вуди. Думаю, вы несколько зажирели. Надо будет как-нибудь проверить. Снимите одежду.
Теперь, когда у меня уже не было оружия, кроме одного, я с радостью это сделал. Одежда в рукопашной только мешает: противник может использовать ее против тебя. К тому же я весь вспотел – Дора поддерживает температуру в корабле в расчете на наготу. Я быстро разделся.
– Суньте все вон туда, – показала она.
– Хм… Мэм, это ниша для уничтожения мусора.
– Знаю. В следующий раз не будете пытаться произвести на меня впечатление своей элегантностью. К тому же это была намеренная наглость. Быстро!
Я быстро сунул одежду в нишу.
– Возьмитесь опять руками за лодыжки, Вуди. Капитан Картер, не стоит ли дать ему слабительное, чтобы убедиться, что у него не спрятано оружие? Мне не хочется проверять самой без резиновых перчаток, да и вас я не хочу об этом просить.
– Мадам, даю вам слово…
– Которое ничего не стоит. Ладно, не надо, Зебби. Иди на занятия и держи ухо востро.
Он оглядел меня с ног до головы.
– Я не хотел бы оставлять вас со Смитом наедине, командор.
– Спасибо, Зебби. Со мной ничего не случится. Со мной ничего не случилось бы, даже если бы он был при оружии, но он вел себя нагло, и я поставила его на место. Беги, он не посмеет меня тронуть. Или у тебя предчувствие? – добавила она.
– Нет. Но оно появляется у меня только в самый последний момент.
– Спасибо и на том. А у меня предчувствие есть. Оно говорит мне, что теперь Вуди будет как шелковый. Иди, милый.
Он вышел, бросив на меня на прощание взгляд, который означал, что если я ее обижу, меня ждет смерть. Мне очень хотелось сказать ему, что мне не приходилось обижать женщину вот уже больше столетий, чем его жене лет.
– Ну, Лазарус, как нам теперь выходить из положения?
– Из какого положения, мэм? Все в ваших руках.
– А, ерунда. Все в ваших руках, и вы это знаете. Пока судовой компьютер повинуется вам, а не мне, вся моя власть не стоит и ломаного гроша. Один раз мне случайно удалось спастись; вы не допустите, чтобы это произошло снова. Но я опять сунула голову в капкан потому, что у нас с вами, мне кажется, есть о чем поторговаться к нашей обоюдной выгоде.
– Надеюсь, мэм. Прошу вас, продолжайте.
– Вы хотите, чтобы была спасена ваша мать. Я намерена сделать это, если это вообще возможно. За это вы будете слушаться. У нас будет холдинговая компания – мне будет принадлежать пятьдесят один процент голосующих акций. Не прибыли – ее на всех хватит. Но контроль останется у меня.
– Мадам, я не понимаю, что вы имеете в виду.
– Деньги. Деньги и власть. Фу! Я нечаянно встала с подветренной стороны – вы совсем пропотели в этой теплой одежде. Зайдите вон туда и примите ванну, горячую и с пеной. Я усядусь в шезлонг, и мы будем говорить о деле. Вы действительно хотите попытаться спасти свою мать или просто заритесь на изобретение Джейкоба? Мы сможем договориться при любом варианте, – но мне нужно это знать. Не пробуйте меня обмануть, я очень вспыльчива. И потом кому-то приходится за это расплачиваться. В данном случае – вам.