Чистилище. Финал
Шрифт:
Булькающий заполнившей голову розовой мочой тряпка-дурачок Николаев наконец-то пообещал, и террористка сменила гнев на милость. В качестве поощрения за правильно выполненную команду она даже поцеловала его, и Димке стало немного спокойнее. В конце концов, в сражения она точно не рвётся, значит, долететь до Москвы шансы есть. Лишь бы летающий гроб выдержал. И этот момент стоило прояснить как можно раньше. Вся гондола в дырах, террористам не облизываться надо, а повреждения ремонтировать! Димка деликатно кашлянул и поинтересовался:
– Долго нам придется лететь? – и со знанием дела конкретизировал: – Топлива хватит?
– У нас всё на солнечных батареях, – Николаев отлип от террористки и подошел к простреленному борту. –
– Зачем нам приземляться на воду? – Димка поймал себя на мысли, что речь идет о полетах, но он не чувствует страха перед высотой. Это его ободрило. Может, ему и качка теперь не страшна?
– У нас еды нет, – объяснил Николаев. – Конфедераты пока вакуумный шар заваривали, всё выгребли. Воды тоже нет, но есть термоопреснитель, в рабочем состоянии. Я утром сбрасывал ведро за борт, сделал воды пару литров, этого надолго не хватит. Нам надо сесть на воду, наловить рыбы и заготовить воды. Суши поблизости нет, но если и появится, то я бы не стал там приземляться. Из оружия у нас только твой пистолет без патронов, потому что всё промокло, и пулеметы на турелях, но к ним боеприпасов по одной коробке. И они стреляют только вниз, если приземлимся, останемся безоружными. Кто знает, что там, на суше… Да и когда ещё она появится. Если пробоины заклепаем, то мощность двигателей возрастет, и мы сможем выдать скорость километров сто двадцать в час. Компас работает, так что приблизительное направление я задал, позже разберемся с нашим местоположением и скорректируем курс.
– Сто двадцать километров в час? – удивился Димка. Летающий гроб имеет гораздо большую скорость, чем десантный корабль! Раньше он об этом как-то не задумывался. – Может, тогда не стоит рисковать со всеми этими посадками? Так долетим, без посадок! Немного поголодаем, и всё.
– «Немного» – не получится, – покачал головой Николаев. – Под нами одна вода, привязаться не к чему, но по грубым подсчетам до Москвы тысяч двенадцать километров. Это сто часов безостановочного полета, и то, если ветер не изменится и нас с курса не снесет. Четверо суток без еды и воды мы не выдержим, не говоря о том, что полет может затянуться. Я точно не выдержу, не знаю, как вы после этой обработки… Инга, ты как себя чувствуешь?
– Отлично, – террористка прислушалась к себе. – Только пить очень хочется. И есть.
С этим Димка спорить не стал, есть и вправду хотелось. Пришлось вместе с террористами законопачивать пробоины. Занятие это оказалось не из лёгких, у Димки получалось плохо, работы шли медленно. Повезло хоть, что в сундуках, за которыми застряли вакцинаторы, нашлось достаточное количество различного материала, и было чем чинить. Чтобы заделать все пробоины ниже ватерлинии, потребовались почти сутки, и к моменту приводнения Димка страдал от голода так сильно, что никаких вопросов о целесообразности рыбалки не возникало. На ловлю рыбы, заготовку воды и приготовление пищи ушло ещё полдня, и единственное, что помогало Димке держаться, был его вакцинатор с многозначительным номером «1» на борту. Один взгляд на него погружал Димку в мечты о перспективах, которые неизбежно принесет ему обладание этим устройством. В идеале бы избавиться от террористки со вторым вакцинатором, чтобы стать уникальным монополистом, но без неё Николаев может оказаться неуправляем, а без них обоих Димка никуда не долетит. Но были и приятные моменты: морской болезни Димка больше не боялся, хронический насморк исчез, и вечно ноющее бедро прекратило болеть, чего не случалось чуть ли не год. А ещё он до кости порезал палец, пока чистил рыбу, но порез полностью зажил за пять минут.
Полет до Москвы занял вдвое больше времени, чем рассчитывал Николаев. Сначала выяснилось, что за ночь дирижабль сильно снесло в другую сторону и первоначальный курс оказался неверным. Потом начались ветра, дважды пришлось спасаться от штормового фронта, и оба раза им удавалось выйти из него с огромным трудом. После того как добрались до материка, начались проблемы с добычей пищи. Озера кишели мутами, приводниться не получалось, и Николаев приноровился выискивать дичь в бинокль и убивать её короткими очередями турели. Но спуститься и забрать добычу было непросто, зачастую до неё раньше добирались хищники или муты, а иногда на выстрелы откуда ни возьмись сбегалось столько мутантов, что приземляться было бесполезно, хотя сверху казалось, что местность внизу совершенно безлюдна. Спасало то, что на высоте полета дирижабля было холодно, и добытое мясо не портилось сразу. Добычу просто вывешивали за борт, и она замерзала, словно ледышка.
Отдельную опасность представляли крупные города. Николаев опасался, что где-нибудь могут находиться Чистые, у которых найдутся крупнокалиберные пулеметы или собственный дирижабль. Доктор Иванов, помнится, рассказывал, что Чистых в Европе не осталось нигде, кроме России и, кажется, Польши, в этом Димка уверен не был, потому что географию знал слабо и название второй страны попросту забыл. Но, мало ли, вдруг где-нибудь ещё сохранился какой-нибудь Анклав? Да и заров везде полно, вон, престарелые террористы Кирилл с Фридрихом, они ведь не с рогатками на Готланд явились! Короче, Николаев заявил, что все крупные города надо облетать стороной, и все с ним всецело согласились. В результате путь получился довольно-таки ломаным и долгим. Хорошо ещё, что террористы в своё время готовились к полетам, у них были какие-то старые карты и элементарные представления о том, как по ним летать.
К исходу восьмых суток дирижабль достиг пригородов Москвы. Над городом висели грозовые тучи, хлестал ливень, гремел гром, то и дело вспыхивали кривые разряды молний. Лететь дальше никто не рискнул, и все сочли правильным отойти от города подальше и переждать. Утром ливень сменился ярким солнцем, и в целях безопасности пришлось подняться повыше. Террористы взяли курс на свой Анклав в Крылатском, и Димка надел на себя вакцинатор, для надежности. В Анклав их, конечно, не пустят, они хоть и не зары, но вирус распространяют не хуже. Значит, их поселят в общине МГУ, которую прикормил Анклав Крылатского. И пока там все не осознают бесценность Димки, с вакцинатором лучше не расставаться.
– Дом, милый дом, я тебя вижу! – театрально воскликнула террористка, разглядывая в законопаченное чем придется простреленное лобовое стекло приближающиеся кварталы, но тут же насторожилась: – Володя, там всё сильно изменилось… Я не узнаю периметр…
– Наверное, после нападения Клён перестроил оборону, – предположил Николаев. – Нас видят?
– Да, наблюдательный пост на крыше нас точно заметил, – террористка поднесла к глазам бинокль. – Далеко, видно плохо… Кажется, они по рации разговаривают… Что?!.. Володя! Они разворачивают пулемет! – Она резко развернулась правее: – И на второй крыше тоже! Поднимайся!!!
Николаев рванулся орудовать элементами управления, и дирижабль стал набирать высоту. Пулеметы на крышах домов открыли огонь, несколько пуль ударили в гондолу, но пробить металл не смогли, дирижабль уходил всё выше, и расстояние было слишком большим для эффективного поражения. Николаев заложил вираж, сбросил скорость и обернулся к Димке:
– Дай рацию! Наш передатчик разбило вдребезги очередью, когда бежали. Его не починить. Но, может, твою рацию можно настроить на частоту нашего Анклава. Надо связаться с ними и выяснить, чего они в нас палят. У меня недобрые предчувствия. После того, как мы улетели из Москвы, на Анклав было совершено нападение. Чем это закончилось, мы не знаем.