Чистилище. Побег
Шрифт:
– Поэтому плантации они только рядом с Базой могут иметь, и многого не хватает. Им «чистые» откуда-то привозят на «паровиках», – объясняла Алла Вальке, интересовавшемуся экономикой мутобоев. – Даже лекарства какие-то привозят, представляешь? Я видела у женщин таблетки и бинты! И спирт! Макс, как же они назад побегут, когда дрова уже загорятся? Говорят, будет много дыма, и муты, даже если захотят, не поймут, куда им бежать спасаться. Так что просто от огня будут шарахаться, вот все в ямищу и полетят. То есть в шахту. Валечка, а я тебе кусочек сушеной рыбки принесла! Попробуй!
Алла менялась с каждым днем. Она уже не выглядела запуганной, все больше болтала… Судя по всему, женщины мутобоев ее не обижали. Может быть, тут бесплодие вообще не причина для травли? Максим внутренне пожал плечами. Происходящее с Аллой его не интересовало.
– Попробуй! – Валька отломил кусочек рыбы и протянул другу. – Соленая!
– Тихо ешьте, не показывайте никому! – всполошилась Алла, сердито покосившись на Максима. – Рыбы мало, ее разводят только для детей и тех, кто как я, мутятины не ест.
– «Мутятины»?.. – Максим фыркнул. – Вот же слово! Мясо и есть мясо, зачем его как-то называть.
– Здесь к этому с уважением относятся! – Алла поджала губы. – Есть даже старшие офицеры, которые не едят мутов, потому что это близко к людоедству. И мутобои их едят, только пока не достанут свинов. «Чистые» говорят, что обязательно найдут свинов. Тогда мы будем разводить свинов и мутов есть не станем. Свины вкуснее, и не из людей получились!
– Ты уже говоришь про мутобоев «мы»? – Максим проглотил таявшую во рту соленую рыбку, отметив про себя, что мог бы есть такое вечно. – Алла, ведь нас силой заставили здесь остаться. То есть ты, конечно, не обязана идти с нами, но…
Окрик Воронка, назначенного старшим над арестантами, заставил их вернуться к работе. Максим, продолжив таскать дрова, искоса наблюдал за Валькой. Он, конечно же, тоже хотел остаться. Жизнь на Базе, конечно, была устроена хорошо, поэтому и хромому нашлось бы и дело, и «паек», как тут называли еду. Мужчин, само собой, было меньше, чем женщин, которые не обращались во время беременности, поэтому он даже мог бы выбрать себе жену из трех-четырех кандидаток. Максиму очень хотелось бы посмотреть на Алку, если бы ее возлюбленный предпочел ей другую, но для себя он уже все решил: он пойдет дальше. Не для того он так мечтал уйти от дикости Цитадели, унижался и страдал, чтобы удовлетвориться коротким счастьем дороги. Конечно, о том, чтобы вернуть автоматы, даже речи не могло быть, их берегли и хранили в каком-то секретном месте, но Максим был согласен уйти и безоружным. Иначе терялся смысл всей его жизни.
– Решил остаться, да? – спросил Максим приятеля, когда они вдвоем взялись за бревно. – Скажи честно.
– Ну чем, чем тебе здесь плохо?! – взмолился Валька. – Может, прожили бы тут год или два…
– Ага, ты бы завел детей и стал бы ждать, пока они вырастут.
– Ну чем же плохо завести детей?! Тут дети, а не «мелкие», как у нас! Вспомни, как нас растили. Мы можем так же воспитывать своих детей, и они вырастут в сытости и безопасности!
– Не верю! – Максим задержался у окна, глядя на укреплявший открытые ворота отряд. – Суетятся… Наверное, уже скоро пригонят мутов. Нет, Валька, я не верю в будущее мутобоев. Как ни крути, а тут все то же самое: железа много, но оно все старое, просто его до сих пор много в больших городах. Но оно ржавеет и однажды все равно кончится. Сама База рассыплется! Воронок ведь рассказывал: если железо не совать в бетон, то бетон получается слабый. Железо пока есть, но ведь это только пока. Да и цемент «чистые» не все время будут возить. Однажды все кончится, как этот… Как сахар! Ведь ты слышал: они постоянно поднимают цену! Значит, всего постепенно становится все меньше.
– На наш век хватит! – мрачно отозвался Валька и подтолкнул Максима. – Пошли, лучше не злить их. Ведь комиссия уже скоро будет решать, что с нами делать.
– Вот! Еще и комиссия! Неужели тебе не понравилось жить самому, ни от кого не завися?
– Я всегда зависел от тебя, и Алла тоже. А ты – от нас. Люди не выживают в одиночку, Макс! – Валька даже ногой топнул от злости. – Вот я не пойду, а ты из упрямства уйдешь один. И сколько ты проживешь?
– Хоть час, зато сам по себе.
– Ты… Это глупость! В Цитадели мы были обречены, а здесь – совсем другое дело!
Максим повернулся к другу спиной. Теперь он окончательно его потерял. Что ж, лучше знать наверняка заранее. Между тем суета внизу усиливалась. Неожиданно на складе появилась сама Храмцова и, растолкав арестантов, присмотрелась к валяющимся внизу дровам.
– Достаточно! – Она опасно высунулась и закричала вниз, построившимся у ворот мутобоям: – К стенам сдвигайте, да поровнее кладите! Быстрей! Трофимов, это твоя ответственность! Сержант, а вы почему еще здесь? – Она обернулась к Воронку. – Ваша команда должна быть уже внизу, получать багры и респираторы!
– Арестанты, вниз шагом марш! – засуетился Воронок, подталкивая зазевавшихся. – Строиться у входа на гауптвахту!
Дверь оказалась забаррикадирована тяжелыми камнями, так же, как и все двери, выходившие во внутренний двор. Рядом высилась куча дров: здесь огонь должен был быть особенно жарким, чтобы мутам не пришло в голову раскидать баррикаду и ворваться в помещение. Мутобои из больших плетеных корзин посыпали дрова легковоспламеняющейся смесью: сухими веточками, травой и кусочками коры. Некоторые поливали поленья какой-то густой жидкостью.
– Что мы будем делать? – спросил Максим.
– Выполнять приказы! – Воронок свирепо сверкнул на него глазами. – И все ваше будущее зависит от того, как вы себя проявите! Мы будем по эту сторону огня двигать дрова баграми, чтобы твари резвее в шахту прыгали. Да, будет жарко! Если вспыхнет одежда – доложите мне, а потом бегите вон к тем бочкам с водой. Запомните, где они стоят, потому что в дыму ничего не будет видно! Но без моего приказа покидать строй запрещается! Это приравнивается к дезертирству.
Максим и Валька переглянулись. Торопливый мутобой с замотанным тряпками лицом раздал им багры, длинные деревянные пики с металлическими наконечниками, и «респираторы» – такие же тряпки, пропитанные чем-то вонючим. Кое-как арестанты подготовились, а потом по команде Воронка заняли свои места в длинном ряду бойцов, выстроившихся вдоль стен. Дрова, которые должны были вскоре вспыхнуть, лежали всего лишь в пяти шагах перед ними.
– Если какие-то твари прорвутся сквозь огонь, не пытайтесь их прикончить! – Быстро учил их Воронок. – Наше дело команды выполнять, а убивать будут прикрывающие. Видите, они с самопалами стоят?