Чистильщик
Шрифт:
– Есть, – проворчал пацан. – Как женщин-то спасать?
– О, – одобрил конкретный вопрос Чистильщик, – это по делу. Женщин – в Азию. Все в компе. Вопросы?
– Что мне делать во время огневого контакта? – посерев лицом, но все-таки мужественно спросил Рустам. Чистильщик аж хмыкнул.
– Выполнять все приказы, поступающие по шифрованному радиоканалу. Конечно, если перед каждым из них слетует позывной… м-м… «Чижик». Понял?
– Так точно, – буркнул он.
И Чистильщик заметил, как паренька трясет. Одно дело – убивать мутантную фауну; и совсем другое – убивать людей,
– Пошли на воздух, – мотнув головой, приказал Чистильщик. Прыжком перемахнули кюветную канаву, уселись на траве, под елками, отсекавшими дорогу от совхозных пастбищ. Чистильщик вытащил из бедренного кармана плоскую фляжку.
– Хлебни, – то ли приказал, то ли посоветовал он парню. Рустам ухмыльнулся, пробурчал что-то на тему «Аллах не велит», но все-таки отхлебнул пару глотков. Закашлялся. Чистильщик отобрал у него фляжку, и сам сделал пару-тройку больших глотков виски.
– Вадим, – неожиданно робко попросил Рустам, – дай, я еще глотну.
Чистильщик передал ему фляжку с «Дикой индюшкой» и сунул в губы сигарку. Внезапно он понял, что незатейливая психотерапия с фляжкой понадобилась не столько Рустаму, сколько ему самому. «Вот-те нате, хрен в томате, – подумал Чистильщик, – чего это я?» И долей секунды позже понял – с чего. Опять придется убивать братьев, драться с ними на смерть.
«Твою мать!!! – подумал он. – Ну как же все остогрызесло! Опять все то же самое». Но Чистильщик хлебнул еще и перестал думать о тех, кого ему сегодня – завтра – предстояло убить. «В последний раз; – подумал он. – Или почти в последний» Глядя на взбодрившегося Рустама, он и сам взбодрился, готовый полезть хоть к черту в зубы, лишь бы заработать блаженное спокойствие для себя и для Мирдзы. «Вот, – подумал он, – именно – для Мирдзы». Странное успокоение, успокоения в принципе не дающее.
Чистильщик буквально вырвал фляжку из рук Рустама и одним огромным глотком проглотил ее содержимое. Тряхнул головой.
– Никогда не привыкай глушить себя, малыш, – проворчал он. – Будь чистой сталью.
Не удовлетворившись содержимым фляжки, он полез в машину и из бардачка вытянул литровую бутылку «Tullamore Dew»; часть просто влил в себя, а оставшееся перелил во фляжку. Криво усмехнулся – алкоголь как-то странно действовал на его организм, заставляя чаще улыбаться и не обращать внимания на собственные глупости. И только.
Резко выдохнув, Чистильщик остановил кружение головы. «Господи, – подумал он, – неужели старею? Но почему именно сейчас? Нет, х…ня это все, я моложе Рустика; я зол, как молодой овчарик, у которого стырили сочный кусок мяса! Я… я… я просто непобедим потому, что меня ждет такая женщина. К черту все сантименты! Я молод и непобедим! Вперед!»
Коротко рявкнув что-то нечленораздельное, Чистильщик резко поднялся с травы и шагнул к машине. Рустам поспешно рванулся следом.
Мирдза услышала лишь щелчок отпираемого замка. «Вернулся, чертушка», – с улыбкой подумала она. Через пару минут решила, что звук ей показался, – Вадим вряд ли, вернувшись, не зашел в комнату, чтобы поприветствовать ее. В конце концов, если бы он хотел просто упасть лицом в подушку, то поехал бы к себе – уж что-что, а повадки своего любимого мужчины девушка успела выучить. На всякий случай решила выглянуть в коридор. Отшатнулась к косяку, задавливая испуганный вскрик.
У двери, бессильно привалившись к стене, сидел Вадим, потуже затягивая грязную, испятнанную кровью тряпку на пояснице. Точно такой же тряпкой были перевязаны его левое бедро и предплечье правой руки.
– Извини, – слабо улыбнулся он, и в полутьме коридора отчетливо сверкнули его белые крепкие зубы на перемазанном копотью лице, – до дома не доехал, пару раз чуть не вырубился.
Только сейчас Мирдза заметила, как странно одет Вадим – черный чуть мешковатый комбинезон, черный же жилет поверх него с множеством кармашков, из которых выглядывали самые разнообразные предметы. Но все эти предметы предназначались лишь для одного – быстрого и максимально эффективного уничтожения людей. Или не людей, нелюдей, как говорил сам Вадим. Из незастегнутой кожаной кобуры, косо вшитой на груди жилета, торчала толстая рукоятка пистолета. «Господи, – встрепенулась девушка, – да что же я, дура, стою?!»
– Подняться сможешь? – спросила она. Вадим криво улыбнулся.
– Попробую, – прокряхтел он, опираясь здоровой рукой на стену. И он действительно попробовал, даже встал на ноги, но тотчас же и грохнулся бы на пол, не поддержи его Мирдза. Опираясь на ее плечо, практически повиснув на девушке, Вадим доплелся до комнаты, где и рухнул на жесткий узкий диванчик. Мирдза метнулась на кухню и тут же вернулась с клеенкой, которую и расстелила под Вадима, ворочая его, как ватную куклу, чтобы не слишком заляпать диван кровью. Крысолов только кряхтел.
Снова сбегала на кухню, налила в тазик теплой воды, из аптечного шкафчика вытащила пузырек перекиси водорода, йод, несколько рулончиков бинта и склянку медицинского спирта. Вернулась в комнату.
Вадим неподвижно лежал на боку, спиной к девушке и глядел неподвижными, словно остекленевшими глазами в стену. Дыхание его было редким и совершенно бесшумным. Если бы не поднимающаяся время от времени рука с сигаркой и тонкие струйки дыма, что он выпускал, Мирдза подумала бы, что он умер.
Тяжело повернув голову к Мирдзе, он через силу улыбнулся и даже подмигнул.
– Где это тебя так? – не удержалась от непозволительного вопроса девушка.
– Да вот, не перевелись в вашей полиции еще снайпера, – произнес он все с той же натужной улыбкой. И сразу же стал серьезным. – У меня в багажнике лежит черная кожаная сумка. Принеси ее, Мирка. А заодно сдери с переднего сиденья чехлы. Действуй, я пока помирать не собираюсь.
Мирдза вернулась через пару минут. И Крысолов подивился ее скорости, но не придал этому должного значения. Его взгляд приковывала кожаная сумка.