Чистильщики
Шрифт:
Не желая тянуть кота за причиндалы, я в тот же день заявился к ней прямо на работу. Присев за столик в офисе, я дождался, пока она допечатает на клавиатуре какой-то набор цифр, после чего она подняла глаза и встретилась взглядом со мной.
— Серёжа?
— Я по делу, — сказал я и заговорщицки подмигнул, — на море поехать хочешь?
— Хочу, — без особого энтузиазма сказала она и снова повернулась к клавиатуре, — но с моими деньгами… или ты приглашаешь.
— Ты на удивление догадлива, — заметил я, — приглашаю, на море, в тропики, дней на пять. Составишь компанию?
Её
— Нет, Серёжа, не выйдет, ребёнка я, допустим, с мамой оставлю, но у меня загранпаспорт просрочен. Пока новый сделаю…
— Расслабься, — я широко улыбнулся, — никаких паспортов, только вещи собери и скажи мне, что готова.
— А потом?
— А потом я возьму тебя за руку, мы пойдём, куда я скажу, и там ты всё увидишь.
— Ты серьёзно? — она смотрела с подозрением.
— Никогда таким серьёзным не был, скажи лучше, тебя в отпуск отпустят?
Она подозрительно поглядела в сторону кабинета начальника.
— Отпустят, ещё как, я в этом году не ходила, а уже почти декабрь. Сейчас пойду и напишу заявление. Ты точно не прикалываешься?
— Наташа, — я укоризненно посмотрел ей в глаза, — я, может, человек не идеальный, но клоуном никогда не был. Собирай вещи и завтра с утра ко мне, адрес прежний. Еды только прихвати, что любишь, лучше что-то, вроде чипсов, кальмаров, сухариков, фрукты можно.
— А там магазинов нет? — она подозрительно прищурилась.
— Не так много, — уклончиво ответил я. — Собирайся, буду ждать.
Надо отдать должное старой боевой подруге. На следующий день, ровно в восемь утра она стояла у меня на пороге, с тяжёлой сумкой на плече и решимостью в глазах. Ждать смысла не было, а на её расспросы о том, когда вылет, где билеты брать и так далее, я отделывался одной фразой, что сама всё увидит.
Прибор, выданный мне Барменом, напоминал компас с вибратором (что во что встроено?). Я нажал кнопку, он полминуты думал, потом разразился негромкой вибрацией. Стрелка указала на дверь подъезда ближайшего дома.
— Туда, — указал я, — кряхтя под грузом вещей.
— В подъезд? — в очередной раз удивилась она, — а что там?
— Увидишь, — в сотый раз повторил я, открывая стальную дверь, замок домофона отчего-то был выключен.
Переступив порог, мы оказались в Баре. Наталья с удивлением оглядывалась. В дальнем углу сидели трое пьяных чистильщиков, явно вернувшихся из рейда и снимавших стресс, да ещё сам Бармен стоял за стойкой и деловито протирал кристально чистые стаканы.
— Привет, нащяльника, — сказал я ему, махнув рукой выпивохам, которые вяло покивали в ответ, — мы готовы, открывай ход.
— Добрый день, девушка, — Бармен был сама галантность, — сейчас я вас пропущу в нужное место, но будьте добры потом об этом не рассказывать никому, работа вашего спутника подразумевает некоторую секретность.
— Угу, — Наташа кивнула, а на лице её появился испуг, — Ты здесь работаешь?
Она вопросительно посмотрела на меня.
— Здесь у нас головной офис, — ответил я уклончиво, — а работаю я в разных местах.
— Прежде, чем вы пойдёте, — снова вступил в разговор
Глаза Натальи стали ещё шире.
— Так там опасно? — уточнил я.
— Там может быть опасно, — ответил он, — никаких данных о местной фауне у нас нет, поэтому лучше возьмите. Так спокойнее.
С этими словами он открыл неприметную узкую дверь в стене, одновременно с этим зажигая свет.
— Выбирайте.
Лабаз имел вид ярко освещённого длинного коридора, где обе стены в две ряда, верхний и нижний, были уставлены стволами. У меня челюсть упала. Обычно всякий антиквариат дают, чтобы, не дай Ктулху, не превосходить технический уровень посещаемого мира, а тут такое изобилие. Вот «Штайер» в своей пулемётной версии с длинным стволом и сошками. Я такой раз в жизни юзал, в технически развитом мире космодром зачищали. Вот «Ремингтон 700» с оптикой, тоже неплохо. Пистолеты, «Глок», «Беретта». Дробовиков куча и никакого старья, видать, в другом лабазе хранят.
— Серёжа, мы на войну идём? — испуганно спросила Наташа, стоя позади меня.
— Расслабься, просто порядок такой, — успокоил я её, потом повернулся к Бармену, — чехол дай.
Он выделил нам чехол из плотной ткани, куда я засунул отечественный «Вепрь-молот», магазин и две пачки патронов, потом сунул туда же семнадцатый «Глок» и большую горсть патронов, которые отчего-то стояли рядом россыпью в небольшом ведёрке. Обоймы запасные брать не стал. После этого, справедливо рассудив, что зимняя одежда нам не понадобится, я повесил на вешалку свой пуховик и пальто своей спутницы.
Больше у Бармена претензий не было, он указал пальцем в проход и сказал:
— Туда, до конца коридора, дверь открывается прямо на место, как закончите, используй прибор. Не раньше, ходьбы туда-сюда не будет.
— А нам и не надо, — бросил я через плечо, удаляясь по тёмному коридору, который, правда, по мере нашего продвижения становился светлым. Лампочки срабатывали на звук шагов. Наверное.
Наконец, мы упёрлись в железную дверь, я нажал на «компасе» единственную кнопку, он снова завибрировал и в двери что-то щёлкнуло. Надо полагать, замок.
Я надавил на дверь, она со скрипом отворилась, а в глаза нам ударил яркий свет. Солнечные очки остались где-то на дне большой сумки, пришлось привыкать.
— Как думаешь, в какой стороне море? — спросил я у Натальи, которая стояла в прострации и хлопала глазами.
Она, молча, указала пальцем. Ну да. Там шумит прибой, а если хорошо присмотреться, то даже сквозь бурную растительность виден блеск морской воды.
— Пошли, — сказал я ей, — где-то там должен быть домик.
До домика добрались быстро, я сбросил, наконец, сумки и стал осматриваться. Домик стоял примерно в полусотне метров от линии прибоя. Это было старое, но крепкое здание, сложенное из толстых брёвен, с мощными рамами без стёкол в окнах. Неизвестные строители предусмотрительно поставили его на сваях. Мелькнула даже мысль, что тут при желании и оборону держать можно, да только хлипкая дверь из тонких гнилых досок, источенных временем, такую возможность напрочь опровергала.