Чистосердечное убийство (сборник)
Шрифт:
— Ничего, — пожал плечами Костя. — Сел ждать Катю.
— А что же ты не пошел к ней на пляж?
— А ей уже пора было возвращаться домой, — объяснил Константин, — и я решил ее подождать. Но тут вдруг позвонил Руслан и сказал, что с папой… что он мертв.
— Кому он позвонил — тебе?
— Нет, Ольге. А она уже мне сказала, и мы с ней побежали туда, на речку.
Гуров быстро переглянулся с Семеновым и кивнул:
— Ну, пока у нас вопросов больше нет.
— В таком случае у меня есть вопрос, — произнес Костя. — Катя сказала, что хочет уехать. Я, конечно,
Теперь Семенов взглянул на Гурова, после чего ответил:
— Пожалуй, может. Вот я протокол допроса оформлю, она его подпишет — и пусть едет. Все, можешь идти. И пригласи сюда Ольгу Григорьевну.
Когда юноша вышел, Гуров повернулся к лейтенанту:
— Ты заметил, что он что-то скрывает?
— Да, врал на ходу, — согласился Семенов. — Хотя мы это легко докажем. Вы думаете, это он…
Но тут в кабинет вошла Ольга Григорьевна, и лейтенант не закончил фразу.
Лев предложил женщине сесть и заговорил вежливым тоном:
— Я понимаю, в каком состоянии вы сейчас находитесь. Тем не менее нам надо снять с вас показания. Вы сможете отвечать? Или мы отложим эту процедуру на завтра?
— Нет, я могу… могу… — ответила вдова.
Гуров отметил про себя, что она действительно проявляет большое самообладание. Лишь крепко стиснутые на коленях руки и некоторая бледность на лице говорили о пережитом ею потрясении.
— Расскажите, как вы провели сегодняшнее утро, — попросил ее Семенов.
— Как провела… Не скажу, что у меня было предчувствие чего-то плохого, но я с утра не находила себе места, — начала свой рассказ Ольга Григорьевна. — Накануне я не возражала против этой идеи мужа — пойти на рыбалку с Русланом. В общем, никаких разумных доводов против этого не было: он профессиональный охранник, надежный, сильный, и с Виктором ничего не должно было случиться. Поэтому я и согласилась. Но наутро меня охватили мрачные мысли. Я бесцельно бродила по дому, а потом заметила, что ноги сами вынесли меня на улицу, на дорогу в лес.
— Вы хотели пойти к мужу? — спросил Гуров.
— Нет, не то чтобы хотела… Я же сказала: ноги меня сами понесли. Когда я осознала, что уже вхожу в лес, тут же опомнилась и повернула назад.
— Почему?
— Я была твердо уверена, что Виктору не понравилась бы такая опека. Он этого не любил. А теперь я кляну себя, что не послушала голоса сердца, не дошла до места, где они рыбачили. Скорее всего, в таком случае Виктор остался бы жив…
— Вы кого-нибудь видели, пока шли к лесу и находились там? — задал вопрос лейтенант.
— Нет, не видела, — покачала головой вдова. — Ни людей, ни призраков…
— А когда вернулись в усадьбу, кто там в это время находился?
— Кто был… — Ольга Григорьевна задумалась. — В саду я видела Алексея Федоровича, нашего садовника, а в доме были Гена, повар, и Настя, горничная.
— А где была ваша старшая горничная, Елизавета Николаевна? Вы ее куда-нибудь посылали?
Гуров заметил, что его слова вызвали у вдовы
— Нет, я ее никуда не посылала, — ответила Ольга. — Но у слуг бывает свободное время, которое они используют по своему усмотрению. Возможно, она куда-то отошла, а может, была у себя в комнате.
— Виктор Петрович мне говорил, что в случае его смерти все имущество будет разделено на три части, между вами и его двумя детьми. Это так? — поинтересовался Лев.
— Да, вроде так, — кивнула она. — Но для этого надо выполнить ряд формальностей, и еще должно пройти какое-то время.
— Спасибо вам, что ответили на наши вопросы. Теперь мы побеседовали со всеми членами семьи и можем переходить к слугам. Пожалуй, начнем со старшей горничной Прыгуновой. Позовите ее, пожалуйста, сюда, — попросил Гуров.
На этот раз на лице Ольги Григорьевны ничего не отразилось. Она встала и молча вышла из кабинета.
— Почему вы хотите начать именно со старшей горничной? — решил уточнить лейтенант.
— Потому что она навряд ли много скажет, — пояснил сыщик. — А последними мы с тобой будем допрашивать садовника Петренко и младшую горничную Настю Клюкину. Вот они нам расскажут больше других.
— С чего вы взяли?
— А с того, что Петренко умнее и наблюдательнее всех остальных, а Настю все утро никто не видел. Но тише, горничная уже идет.
В кабинет действительно вошла Елизавета Прыгунова. Гуров подождал, пока она сядет, а затем спросил:
— Скажите, Елизавета Николаевна, зачем вы ходили сегодня в лес?
— В лес? — удивилась она. — А кто вам сказал, что я туда ходила?
— Пока никто. И лучше, если вы сами это скажете или объясните, где вы в таком случае были все утро, потому что в усадьбе вас точно не было. Только учтите, мы ваши слова проверим.
Прыгунова поджала тонкие губы. Было видно, что ей есть что сказать, но она сдержалась. Подумав немного, женщина заявила:
— Ну да, ходила я в лес. Это что, преступление?
— Нет, — покачал головой Гуров. — Пока не преступление. Но там, в лесу, произошло убийство, поэтому вам надо быть точнее, когда будете отвечать на наши следующие вопросы. А, кстати, почему вы решили скрыть эту вашу прогулку в лес?
— Да вот потому и решила, — простодушно ответила Прыгунова. — Подумала, еще подозревать меня начнут. А я всего только земляники пособирала да и назад пошла.
— И где сейчас эта земляника? — спросил Гуров. — Можно ее попробовать?
— Да как же вы ее попробуете? — удивилась горничная. — Я ее как собрала, так и съела.
— Хорошо, а вы можете указать поляну, где собирали эту замечательную ягоду? — продолжал допытываться сыщик.
— Конечно, могу! А что там особенно показывать? Там не одна поляна. Там, считай, вдоль всей опушки ягода растет. Собирай — не хочу.
— А вы, стало быть, большая любительница земляники? Каждый день за ней ходите?
— Нет, не каждый, а когда время выпадет.
— А сегодня, значит, выпало?