Чистые Воды
Шрифт:
– Это очень ценная вещь, и я бы не посмел принять её. Но я вижу, что структура замешана на моей ауре, а это означает, что никому кроме меня она не пригодится. Спасибо, Кэтти. Это очень ценный дар.
А дальше он сделал то, чего от него Кэтти точно уж не ожидала. Отогнув бочок скрепки, Рэй вставил её себе в ухо, а затем загнул обратно, соорудив при этом импровизированную серёжку. А затем, наложил на всю эту неописуемую красоту, то ли иллюзию, то ли сам магистр знает
Улыбнувшись своим мыслям, магистр неожиданно добавил:
– Совсем забыл! У меня тоже кое-что для тебя есть. Академический браслет-портал, – он жестом попросил дать руку с браслетом, – Теперь для тебя открыт портал из твоей комнаты в мой кабинет и медиторий. Он работает в обе стороны. Разрешение получено у ректора, – сказал магистр и провёл рукой над её студенческим браслетом.
– Умеешь пользоваться? – спросил он, а после утвердительного кивка скомандовал:
– Пробуй.
Активировав студенческий браслет, Кэтти приказала ему открыть портал в свою комнату. Перед тем как шагнуть в портал, она улыбнулась и сказала:
– Ещё раз с днём рождения! Доброй ночи!
…
Вчерашним вечером у Кэтти язык не повернулся лезть к магистру с новыми проблемами в его день рождения, да и выглядел он уставшим. И уже утром доедая оставшиеся яблоки, которые она снова запекла – Кэтти твёрдо решила, что сегодня точно попросит у него помощи.
Находиться весь день в комнате без еды было невыносимо. Каждый час она предпринимала безысходные попытки заглянуть в ящик и ещё раз убедиться, что там ничего не осталось. Надев своё пальто, которое, к слову также как и платье оказалось испорченным, после того памятного дня, когда недоброжелатель оставил её без еды и как выяснилось без одежды. Но пальто, к счастью, удалось починить. В отличие от платья.
Надев пальто, Кэтти посетила библиотеку, затем оранжерею. Гулять не вышло, из-за голода она постоянно мёрзла. А осень уже вступила в свои права и с востока дул промозглый ветер. Вернувшись в комнату, Кэтти постаралась сосредоточиться и поделать упражнения. Но несмотря на то, что она с завидным постоянством и усердием выполняла их каждый день, с каждым разом они получались всё хуже внимание рассеивалось и доделать хоть одно из них до окончания минуты никак не получалось. Рассерженная она бродила туда-сюда по комнате, затем обессиленная ложилась на кровать, а потом снова вставала и ходила. Неожиданно, её мрачные потуги были прерваны стуком в дверь. Кэтти удивлённо уставилась на неё, а после повторного стука заторможено подошла к ней и открыла. На пороге стоял Мейсон и вид у него был угрюмый.
– Добрый вечер, Кэтти. Я хотел узнать, всё ли у тебя в порядке? Последние дни ты выглядишь очень… уставшей… и похудела… ты болеешь?
Удивлённая Кэтти несколько долгих мгновений пыталась осмыслить происходящее, а затем ответила:
– Спасибо, Мейсон, всё в порядке, скоро приду в норму, – сказала и постаралась улыбнуться. Возможно Мейсон и мог бы ей помочь, но язык просто не поворачивался сказать: « Мне нечего есть».
– Я был… неправ. Вспылил и наговорил не то. Если тебе нужна помощь или у тебя трудности – ты всегда можешь обратиться ко мне, – сказал Мейсон, а затем замялся, – Я… думал, ты болеешь и не знал, что можно принести человеку…который болеет…но ты не болеешь… в общем вот, возьми, пожалуйста, к чаю, – он протянул ей бумажный свёрток.
Кэтти бездумно протянула руку, Мейсон быстро вставил в неё свёрток и отошёл, чтобы она не смогла его вернуть.
– Увидимся на лекциях, – улыбнулся Мейсон и ушёл.
Совершенно обескураженная Кэтти на этот раз забыла не только поздороваться, но и попрощаться.
Войдя в комнату, она без интереса развернула свёрток и увидела, что в нём, завёрнутый в холщовую бумагу, лежал большой кусок вишнёвого пирога.
От непонимания и нахлынувших чувств, по щеке побежала горькая и радостная слезинка. Этот пирог был не хлебобулочным изделием, но символом надежды и источником жизни.
Как и предполагала Кэтти, весь кусок не влез в неё. Поэтому добрая его половина осталась ей то ли на ужин, то ли на завтрак. Уж как пойдёт. Оставшееся время до медитации с магистром, Кэтти размышляла о Мейсоне и о причинах его поступка. Повертев свои мысли и так и эдак, Кэтти пришла к выводу, что хорошему человеку не нужны причины для добрых поступков. И вряд ли Мейсону могло быть что-то нужно от двоечницы, у которой ни медяка за душой.
Вечером Кэтти порталом прошла в медиторий и половину часа ждала магистра Байо, но он так и не пришёл. Тогда, чтобы исключить возможность ошибки, через свою комнату, она переместилась порталом к его кабинету и стала свидетельницей неприятного разговора, который к счастью подходил к концу. Оба говорящих мужчины злились и говорили на повышенных тонах. Однако магистру всё же удалось прийти в себя и холодно выпроводить оппонента. Нерешительно постучав в дверь, после разрешения, Кэтти вошла внутрь кабинета.
Рэй сидел чернее тучи. Большие тёмные тени залегли под глазами, уголки губ были опущены, желваки ходили ходуном.
Конец ознакомительного фрагмента.