Читающий ребенок. О детях и чтении
Шрифт:
И вообще-то рекомендация «начинайте читать ребенку с рождения» лишена всякого практического смысла. Никто не понимает, что именно это значит: убаюкивать младенца с помощью строф из «Евгения Онегина»? Катая коляску, декламировать сонеты Шекспира? Есть люди, которые утверждают, что в младенчестве засыпали исключительно благодаря «высокой классике». Но вряд ли тут дело в магии классического стиха. Боюсь, того же результата родители, занятые иногда довольно изматывающим укачиванием младенца, могли достигнуть с помощью незатейливой ритмичной рифмовки вроде «баю-бай, баю-бай, поскорее засыпай». Но зачем сводить великие произведения исключительно к ритму?
Или, к примеру, какие-то детские книжки маркируют значком «0+». Вообще-то это не указание на возраст
Желание вырастить из новорожденного гения может обернуться самыми неприятными последствиями и для ребенка, и для детско-родительских отношений.
Я не люблю такого рода «свидетельства» и утверждения. Безобидными они кажутся только на первый взгляд, а на самом деле мистифицируют ситуацию с детским чтением, потакают родительской торопливости и тщеславию и провоцируют их. Мне кажется, желание вырастить из новорожденного гения может обернуться самыми неприятными последствиями и для ребенка, и для детско-родительских отношений.
Книжка с отметкой «0+» действительно не нанесет младенцу никакого вреда (если ее нечаянно на ребенка не уронят). Но и книжка с маркировкой «18+» окажется столь же «бездейственной» – по очень простой причине: новорожденный в возрасте 0+ просто не способен ее увидеть. Он еще не научился фокусировать взгляд. И в возрасте одного месяца он окажется нечувствителен как к тексту книги (и к тексту Пушкина, и к тексту маркиза де Сада), так и к картинкам. И даже в возрасте трех месяцев. Взгляд он уже будет фокусировать (если у него нормально развивается зрение) и, наверное, может увидеть книгу как некую «форму». Или крупно нарисованное лицо «с глазами». Но – не более того. Погремушки, к которым младенец примерно в это время начинает тянуться ручками, окажутся для него более полезными предметами, чем книга: тут ребенок может исследовать форму предмета. А лицо объемной куклы гораздо удобнее рассматривать, чем лицо на картинке.
Чтобы видеть картинку, ребенку нужны не только здоровые глаза. Его мозговые структуры должны достигнуть определенной стадии зрелости – той, которая позволяет воспринимать знаки и символы. И можно сказать с большей или меньшей точностью, когда это происходит, не прибегая к эзотерике.
Книжка в первую очередь – предмет. В отличие от камня или палки, это предмет рукотворный, созданный для определенных, специфических человеческих надобностей. Как кастрюля создана, чтобы в ней варить, расческа – чтобы причесываться, стул – чтобы на нем сидеть, ложка – чтобы есть. Соответственно, существуют специальные правила употребления этого предмета. Предмет «книга» адресован нашему воображению. Кроме действия по переворачиванию страниц, он требует от нас еще и других, невидимых, внутренних действий.
Ребенку 8–12 месяцев интересно не специфическое назначение предметов, а в первую очередь свойства предметов, проявляющиеся в ответ на действие. И на этом этапе важно выделять книгу из ряда предметов: это не кастрюля и не кубики. С книгой мы делаем то-то и то-то. ВМЕСТЕ.
Как мы понимаем, что малыш проявляет интерес к окружающим его предметам? Он начинает тянуться к ним ручками. Но в течение некоторого времени (которое называется младенческим периодом) действия с предметами исчерпываются набором простых, «неспециализированных» действий – сунуть в рот, выкинуть из манежа, стиснуть, вызвать какой-то звук. Ребенку 8–12 месяцев
Иными словами, если поставить перед ребенком кастрюлю с крышкой, он будет с удовольствием ее снимать и с шумом водворять на место. Но это манипулирование с крышкой еще не означает, что ребенок «постигает» истинное предназначение кастрюли. В данный момент он постигает принцип «входит-выходит». Как ослик Иа-Иа, получивший в подарок пустой горшок из-под меда. Если перед ребенком такого же возраста положить книжку – большую, красивую, с крепкими картонными страницами, он, скорее всего, обнаружит: страницы можно переворачивать. Это занятие – переворачивать страницы – и станет главным. Но оно пока имеет мало отношения к восприятию прекрасного, как бы мы ни убеждали себя, что все дело именно в магии искусства. Дело в толстом картоне и в объеме предмета. Переворачивание страниц для ребенка определенного возраста мало отличается от манипуляций с крышкой от кастрюли. Ничего плохого в этом нет. Наоборот: книжка попадает в поле зрения ребенка. Он привыкает к ее «присутствию». Важно, однако, чтобы книга не рвалась. Рвать бумагу – полезное занятие и особое удовольствие, но оно никак не связано с приобщением к чтению. Как и удовольствие грызть книгу. Одна мама жаловалась: купила восьмимесячному сыночку дорогую модную книжку, а он ее «сгрыз». Так он в своем праве! Исследует окружающий мир доступными ему способами.
Для начала малыш должен открыть для себя, что у предметов, которые попадаются ему на глаза (и в ручки), есть определенное назначение. Расческа вообще-то предназначена не для того, чтобы возить ею по недавно прорезавшимся зубам, а чтобы причесываться. И когда малыш отбирает ее у вас и скребет по собственной лысинке (или по вашей голове), или когда тянет ложку ко рту, или нахлобучивает на голову разного рода шапки и шляпы, – это верный признак того, что он и книжку скоро сможет воспринимать как «предмет особого назначения». С этого времени нужно периодически показывать ребенку книги – листать вместе с ним странички, открывать клапаны, «окошки». Возможно, взгляд ребенка уже будет цепляться за какие-то изображения. Это еще не чтение в прямом смысле слова. И не нужно ставить перед собой задачу непременно прочитать то, что написано на странице. Самое главное на этом этапе – выделять книгу из ряда предметов: это не кастрюля и не кубики. С книгой мы делаем то-то и то-то. Вместе.
Но вот ребенок начинает пользоваться словами. И это – начало нового этапа в его жизни. Что такое слово «кошка»? Это заменитель реальной кошки, или знак кошки. И картинка, на которой нарисована кошка, тоже замещает собой кошку и тоже является ее знаком. Ребенок уже умеет называть кошку словом (пусть «самодеятельным», «звукоподражательным»)? Значит, существует вероятность, что он и на картинке ее «опознает».
Так что самое время показать малышу нарисованную кошку…
Читать малышу, выгнув спину
– Смотри-ка, Ксюшенька, кто тут нарисован? Кошечка. Она умеет выгибать спинку. И мальчик умеет. Где мальчик? А Ксюша умеет выгибать спинку? Мама умеет.
Ксюше год и два месяца. Она уже «много понимает», но сама еще не говорит. Слушать авторский текст ей еще не под силу. Зато маму свою Ксюша слушает с удовольствием, потому что мама обращается именно к Ксюше, призывает на помощь опыт Ксюши, угадывает и предугадывает Ксюшины желания: «Мы открываем книжку, смотрим на картинку. Я показываю, где кто, как называется, что делает. Ксюша хорошо запоминает, что здесь нарисовано. И в следующий раз уже сама мне показывает, где кто. Она смотрит на картинку, а я в это время что-то рассказываю. А вот когда начинаю читать то, что написано, она меня останавливает. Ей больше нравится слушать, как я выдумываю что-то свое», – объясняла Наталья Соляник, мама двух детей и специалист в области детской книги.